Экспансия на позавчера - Алексей Небоходов

Но в следующий миг его язык скользнул по её губам, легко, почти невесомо, но с той осторожностью, которая была опаснее грубости. Без натиска, без принуждения – это был вопрос, который пробрался сквозь её кожу, через каждую клетку, через всю напряжённую борьбу, что кипела внутри неё.

И она ответила. Вдруг её губы разомкнулись прежде, чем она успела осознать это решение.

В тот же миг она почувствовала его глубже – тепло, влажность, вкус, который был для неё неизвестным, чужим, но обжигающе завораживающим. Он не вторгался, не захватывал, но его язык нашёл свою цель, и до того, как она успела дать себе команду остановить это, тело предало её.

Глубокий, медленный ток пробежал по её позвоночнику, сердце дало сбой, пропустив удар, а жар сжёг её изнутри, пробежался по венам, вспыхнул под кожей, заставляя забыть, где они находятся, забыть, что за ними смотрят десятки глаз, и зачем она вообще всё это начала.

Он был слишком хорош, слишком уверен. Ещё и чувствовал себя совершенно правильно в том, как он это делал.

Лиана хотела бы сказать себе, что всё ещё контролирует ситуацию, но её пальцы уже не сжимали его воротник, а цеплялись за него, как за опору, без чего она могла бы рухнуть. Руки у неё дрогнули, и вместо того, чтобы оттолкнуть, сжались на его груди.

Она забыла, кто здесь победитель и кто проигравший. Она просто почувствовала Ивана, и это было опаснее, чем сам поцелуй.

Толпа замерла, будто пространство вокруг них сжалось, втягивая в себя каждый взгляд, каждую эмоцию, каждый прерывистый вдох. Никто не ожидал, что всё затянется так надолго. Что поцелуй, который должен был стать формальностью, игрой, дежурной издёвкой, платой за проигрыш: превратится во что-то совсем другое. Время будто остановилось, и в этой остановке исчезли все лишние звуки, все посторонние люди, и всё, что не имело значения.

Лиана не отстранялась. Она не помнила, в какой момент утратила контроль над ситуацией, когда её тело перестало подчиняться разуму, когда исчезло осознание того, что это всего лишь ставка, и осталось только ощущение. Всё происходило само собой. Пальцы не сжимали ворот его формы, а лежали на его груди, цепляясь не за момент, а за него самого, как за единственную точку опоры.

В тот миг, когда сознание догнало её тело, страх пронзил мозг острее любого поражения. Она испугалась не его, не себя, а того, что только что произошло.

Резким движением она вырвалась, словно нарушая слишком плотную близость, разрывая ту тонкую грань, которая была пересечена против воли, но не его действиями, а её собственной реакцией.

Девушка стояла, тяжело дыша, однако на лице не было паники, только тщательно скрываемое смятение. В глазах исчезла дерзость, с которой она начинала этот поединок. Весь её внутренний мир перевернулся за эти несколько секунд, но она не могла позволить никому увидеть этого.

Иван смотрел спокойно, с той самой лёгкой усмешкой, в которой не было ничего злого, лишь знание, будто он предвидел этот момент с самого начала.

– Мне показалось или тебе это понравилось? – его голос прозвучал негромко, но уверенно, и эти слова ударили по ней сильнее, чем всё, что он мог бы сказать.

Внутри неё что-то оборвалось. На мгновение ей захотелось бросить ответ, сделать выпад, вернуть всё в привычное русло их вечных перепалок, но что-то мешало.

Она резко развернулась, не давая ни себе, ни ему лишнего мгновения для понимания, разбора случившегося, или даже для попытки назвать это чем-то большим, чем просто поцелуй.

– Не льсти себе, ботан! – бросила через плечо, ускоряя шаг, но не потому, что хотела уйти, а потому, что не знала, как остаться.

Она уходила слишком быстро, но даже её походка, уверенная и резкая, не могла скрыть напряжения, которое пронзало её тело.

А Иван, наблюдая за тем, как она исчезает в коридоре, только хмыкнул, убрал руки в карманы и спокойно двинулся своей дорогой, будто и не сомневался, что всё закончится именно так.

Глава 3

Иван появился на свет в семье, где долг и порядок стояли выше личных желаний. Его отец, командир звена пилотов, был человеком жёстким и собранным, человеком, чья жизнь не знала беспокойства о мелочах. Его решения не обсуждались, привычки оставались неизменными, голос звучал так, будто был выкован вместе с корпусами боевых кораблей. В его мире всё имело своё место: оружие в кобуре, корабль на орбите, сын в строю.

Мать, инженер-ракетостроитель, жила в расчётах, технических схемах и чертежах новых двигателей. Она не говорила громко, не навязывала свою волю, но в её взгляде всегда читалась сосредоточенность, будто даже за семейным ужином она мысленно проверяла параметры тяги нового поколения «Энергии». Иван рано понял, что в их доме не бывает случайных слов, неосторожных движений и безрассудных решений. Всё должно быть обосновано, продумано, приведено в порядок.

С самого детства он слышал одно и то же: «Сначала подумай, потом делай». Отец говорил это перед тем, как он впервые сел в учебный истребитель, перед первой сдачей нормативов, даже перед тем, как он решал вступить в Академию.

В семье не было места слабости или неопределённости. Здесь не жалели, не поощряли за попытки – только за результат. Однажды, когда Иван ещё был подростком, он увидел, как отец без слов развернулся и ушёл из комнаты, едва услышав от него «Я не уверен».

Он быстро понял, что ошибок никто не прощает, и что даже ребёнок в таком доме не имел права на шаткость. Ему не внушали, что он должен быть лучшим – ему просто показывали, что выбора нет. Дисциплина была естественной, как гравитация, а уверенность – единственной возможностью избежать презрения.

С ранних лет он проявлял аналитический склад ума. Не проявлять эмоций, не делать резких движений, не отвечать сразу – сначала проанализировать, понять, как ведёт себя противник, а потом уже двигаться. В играх он не спешил идти в атаку, предпочитал выжидать, изучать соперников. В классе он не рвался отвечать первым, но, когда говорил, его слова попадали в цель.

Его не назвали бы лидером – он не давал громких обещаний, не вдохновлял окружающих, не стремился вести за собой. Лидерство – это импульс, а импульсы приводят к ошибкам.

Иван действовал иначе: наблюдал, анализировал, предугадывал. В детстве он мог молча смотреть на драку в школьном дворе и через минуту предсказать, кто в итоге победит. Ему не