Экспансия на позавчера - Алексей Небоходов

Иван поставил локоть на стол и медленно провёл пальцами по виску, сдерживая усталый вздох.

– Очень смешно.

– Конечно смешно! – отец покачал головой. – Мы с Виталием столько лет наблюдали за вами и всегда смеялись над этим.

Мать поморщилась.

– Над чем?

– Над тем, как они неровно друг к другу дышат, но делают вид, что ненавидят друг друга, – пояснил он, поднимая бокал.

Иван молчал, только чуть сильнее сжал пальцы.

– Да, это забавляло нас с Виталием, – продолжил отец. – Представь: дипломат и офицер, два друга, у которых дети – как две заряженные частицы. Если сталкиваются, то только с искрами.

Мать осуждающе покачала головой.

– Я не понимаю, почему ты находишь это таким смешным.

– Потому что это очевидно! – отец развёл руками. – У Лианы никогда не было слабостей, кроме него. А у Ивана никогда не было настоящих соперников, кроме неё.

– Откровенно говоря, – ровно произнёс Иван, – это всё звучит как глупая теория.

Отец усмехнулся, глядя на него с лёгким прищуром.

– Правда? А что тогда было на коридорных дуэлях, а? Что было на симуляциях? А этот ваш экзамен? Каждый раз, когда ты видел её, в тебе просыпалась злость, азарт. Взгляд менялся. И у неё тоже.

– Это называется конкуренция, – возразил Иван.

– Это называется страсть, сын.

Он снова засмеялся, но теперь тише, с той лёгкой насмешкой, которая выдаёт уверенность в своей правоте.

– Ну ладно, – сказал он, пожимая плечами, – я не настаиваю. Хотя идея забавная.

Мать вздохнула, отвернулась и начала собирать тарелки.

– В любом случае, Иван, я говорю серьёзно, – произнесла она. – Рано или поздно тебе придётся подумать об этом.

– Потом, – ответил он, поднимаясь.

Его мысли уже были далеко.

В это самое время Лиана лежала на спине, разглядывая темноту за окном, где только город светился мерцающими огнями. В отражении стекла виднелась её собственная фигура, слабый контур плеч, разметавшихся по подушке волос, силуэт Ларсона, нависающий над ней. Он двигался медленно, сосредоточенно, глядя ей в глаза, будто пытаясь поймать тот момент, когда она полностью сосредоточится на нём.

Но этого момента не наступало.

Она чувствовала его близость, тепло его кожи, ритм его дыхания, но всё это казалось далёким, как вспоминать о чём-то, что было важным когда-то давно, но теперь выцвело, потеряло краски. Осталось только ощущение механического повторения.

Когда-то Ларсон вызывал в ней желание – он был сильным, уверенным, доминирующим, тем, кто не сомневался в себе. Лиана любила в нём это качество, потому что сама всегда стремилась быть такой – холодной, независимой, без лишних эмоций. Но теперь что-то изменилось.

Она чувствовала его движения, ощущала, как его пальцы пробегают по её коже, но внутри не было ответа, не было того жара, что обычно вспыхивал в такие моменты. Он касался её, но она не чувствовала прикосновения. Он пытался поймать её взгляд, но он казался ей пустым. И хуже всего было то, что её мысли не были здесь.

Иван. Его образ всплыл перед глазами сам собой, без разрешения, без осознания, но слишком отчётливо, чтобы можно было его проигнорировать.

Его взгляд, почти всегда чуть насмешливый, уверенный, вызывающий. Манера двигаться – собранно, без суеты, словно он даже в повседневных жестах был готов к очередному поединку. Спокойствие, под которым всегда тлело что-то другое, едва уловимое, но живое.

Лиана крепче сжала пальцы, но не на Ларсоне – на простынях, как будто этот жест мог вернуть её в реальность, заставить её сосредоточиться на том, что происходит сейчас, а не на том, что осталось в коридорах Академии, в их словесных перепалках, в том поцелуе, который она должна была забыть.

Ларсон глубже вдохнул, его темноволосая голова склонилась к её шее, а губы скользнули вдоль ключицы, но её тело не откликнулось. Она даже не вздрогнула, не задержала дыхание, не потянулась навстречу.

Её пальцы оставались сжатыми, дыхание ровным, мысли чужими. Он заметил это.

Ларсон всегда был внимательным к таким деталям. Он почувствовал разницу в её реакции, в лёгком напряжении её тела. В том, что она не смотрела на него, а лишь рассеянно скользила взглядом по потолку. Тогда он попытался замедлиться, попытался вернуть её к себе, к тому, что происходило сейчас, но ощущение отстранённости только усиливалось.

Когда командор наконец замер, сделав глубокий, тяжелый вдох, а затем откинулся назад, перекатываясь на бок, в воздухе повисло молчание.

Он медленно убрал руку с её бедра, провёл ладонью по лицу, откидывая влажные пряди волос назад.

– Что с тобой? – спросил он, нарушая тишину.

Лиана не ответила. Она глубоко вдохнула, пытаясь вернуть себя в эту комнату, в реальность, где пахло потом, кожей и лёгкими нотками дорогого алкоголя в воздухе. Тело Ларсона было тёплым, и он всё еще держал ладонь на её бедре, но ей самой казалось, что она не чувствует ничего. Ни давления его ладони, ни медленного, почти ленивого дыхания рядом. Всё это было чем-то механическим, повторяющимся, уже потерявшим смысл.

Она закрыла глаза, но вместо пустоты, на которую надеялась, вспыхнула другая картинка – совсем не та, что должна была бы всплыть в этот момент.

Тёмный коридор Академии, приглушённый свет голографических экранов, жар, разливающийся от прикосновения. Он смотрел на неё спокойно, уверенно, без сомнений, без необходимости доказывать что-то словами. Его губы двигались плавно, не торопясь, не требуя, но и не позволяя ей отстраниться. Она чувствовала вкус его дыхания, чуть резкий, с оттенком кофе, и то, как его пальцы коротко сжали ткань её формы на талии.

Поцелуй.

Она хотела бы сказать себе, что это ничего не значило. Что это была просто игра, просто ставка, попытка уколоть друг друга. Но её тело сейчас говорило другое. Она чувствовала, как внутри нарастает жар, как по спине пробегает слабый электрический разряд, как дрожь пульсирует в кончиках пальцев.

Она открыла глаза, резко повела плечами, сбрасывая это состояние, но всё внутри ещё пылало.

Ларсон чуть приподнялся на локте искользнул ладонью по её талии, будто проверяя, здесь ли она вообще.

– Лина, – его голос был низким, сонным, но в нём сквозило что-то ещё – лёгкое подозрение.

Она не ответила.

– Ты здесь?

Лиана задержала дыхание на секунду, затем глубоко выдохнула и наконец повернула к нему голову, заставляя себя встретить его взгляд.

– Конечно, – сказала она ровно.

Ларсон прищурился, глядя на неё пристальнее.

– Тогда почему ты так напряжена?

Она хотела бы сказать что-то саркастичное, отбросить этот вопрос, перевести в шутку, но внутри всё сжалось. Всё ещё горело.