Я – борец! 2 Назад в СССР - Макс Гудвин

— Опять пробки выбило… — вздохнул изобретатель.

— Ну, товарищ Валера Плотников, я уверен, что тебя ждёт большое будущее! — искренне выпалил я, оглядывая закопчённые стены лаборатории.

Стирать бельё в бесщеточном двигателе — это, конечно, сильно. В голове мелькнули образы моноколёс, электросамокатов и прочего хай-тека, что бороздит улицы 2025 года. Наш же агрегат больше напоминал экспонат из музея технических курьёзов.

— Ты главное мечту не бросай, даже если тебя за выбитые пробки примутся убивать, — добавил я, поправляя заляпанный мазутом рукав.

— Блин… — Валера нахмурился, будто вспоминая что-то важное. — Ты, товарищ Медведев, первый, кто по-настоящему оценил.

— Та-а-ак! Плотников! Что ты опять натворил⁈ — раздался из дверей скрипучий голос. В лабораторию ввалился завлаб — невысокий мужчина в огромных роговых очках, клетчатой рубашке, застёгнутой на все пуговицы, и вытянутых в коленках брюках. Его седые вихры торчали, будто он только что получил разряд тока.

— Доброго дня! — бодро поздоровался я.

— Доброго, Медведев. А говорят, двух бед не бывает, а вы тут вдвоём! — Он язвительно оглядел нас. — Плотников — техник-экспериментатор, способный поджечь всё, что угодно, и Медведев, которого нельзя отчислить, потому что он «герой месяца». Идеальный дуэт!

— Простите, Виктор Евгеньевич, что меня нельзя отчислить, — парировал я.

— Не извиняйся, Саш. Не на первом курсе, так на втором, не на втором — так на третьем, — проворчал он, поправляя очки. — Сейчас ты, конечно, за ум взялся… Посмотрим, на сколько тебя хватит. Валера! — он резко повернулся к изобретателю. — Я тебе официально запрещаю включать в сеть этот… агрегат! Понял?

— Понял, Виктор Евгеньевич.

— А то твоя дипломная с каждым отключением техникума от электросети теряет баллы. Какое по счёту уже? Третье? Четвёртое?

— Четвёртое, — глухо отозвался Плотников.

— Ну вот и считай! Ещё одно такое «подключение» — и тебя только перестрелка с бандитами спасёт! Проветрите тут! — Он сердито швырнул папку на стол и выскочил из лаборатории. Свет, как по мановению волшебной палочки, тут же включился.

— Не вешай нос, братуха! — Я хлопнул Валеру по плечу. — Будущее за такими, как ты! Главное — не спиться. — Мы дружно распахнули окна. Со двора донёсся смех и крики: «Эй, очкарик, опять лабораторию спалил?»

— Спасибо… — Плотников неловко потёр запачканные машинным маслом руки. — Если что — обращайся. Чем смогу — помогу.

Я усмехнулся:

— Ты в общаге бываешь?

— Нет, а что?

— Да там на кухне приёмник сломался. Завхоз унёс чинить и пропал. У тебя случайно завалялся?

— Так он не сломался! — оживился Валера. — Какой-то вредитель киселём его залил. Я почистил, кое-что перепаял… Вот только донести никак не могу. — Он грустно посмотрел на своё дымящееся детище.

— Вредитель, да… — вздохнул я.

— Пойдём, заберёшь, — неожиданно предложил Плотников.

Мы двинулись в соседнюю комнату, больше похожую на каюту космического корабля: повсюду вились разноцветные провода, мигали лампочки самодельных приборов. На рабочем столе среди катушек, паяльников и банок с припоем скромно лежал бежевый, с желтизной, радиоприёмник.

— Этот? — Валера протянул мне раритет.

Я перевернул корпус. На днище красовалась потёртая табличка: «ОБЬ-302. В осветительную сеть не включать! Номинальное напряжение 30 В. Цена 5 ₽»

— Забирай! — бодро сказал он.

— Если что, заходи — я в 313-й живу. Спортом не занимаешься? — произнёс я на последок.

— Не… У меня плоскостопие. Как-нибудь загляну.

— С плоскостопием можно и плавать, и на лыжах ходить.

— Попробуй объясни это военно-призывной комиссии, — горько усмехнулся он.

— А что с ней? — не понял я.

— Не берут в армию, — ответил Валера так, будто в этом была его вина.

— А ты… хочешь? — удивился я.

— Хочу, — твёрдо сказал он.

— Ты не думал, что такие парнишки, как ты, на гражданке нужнее? — осторожно спросил я.

— Завлаб так не считает.

— Да наш завлаб типичный сноб! Для него главное — чтобы в его болоте ничего не происходило. А то, что у него под носом человек такую штуковину собрал, его не колышет. Скажи честно — ты правда хочешь или просто кто-то сказал тебе, что «не служил — не мужик»?

— Хочу, — упрямо повторил Плотников.

— Ну ладно… Когда у тебя защита?

— В конце месяца.

— Тогда ни пуха! И мечту не бросай. Спасибо за приёмник!

Я вышел в длинный коридор, идя назад по скрипучим доскам ветхого полового покрытия. В аудитории по-прежнему не было преподавателя. Усевшись за чертёжный стол, я стёр резинкой кривую линию, быстро дорисовал деталь и, аккуратно положив лист под пресс, собрался. Пора было тащиться в общагу — и собираться в цех намотчиков…

Прибыв в общагу, я, пыхтя, взобрался на свой третий этаж. Первым делом пойдя на кухню где и повесил жёлтый радиоприёмник на два торчащих из стены, начавших ржаветь гвоздя. Чёрную вилку воткнул в розетку со следами подпалин — предыдущий жилец явно экспериментировал с электропроводкой.

Радио ожило с характерным треском и сразу выдало густым баритоном: «Свобода — для того, чтобы творить, а не для того, чтобы разрушать. Творчество — вот цель жизни!»

— Литературные чтения? Горький? — фыркнул я. — Ну хоть не марш авиаторов…

Повернув ручку громкости до положения «шёпот» — ровно настолько, чтобы заглушить вечный гул вечерней общаги я направился к своей комнате.

Ключ скрипнул в замке, дверь поддалась с характерным стоном несмазанных петель. И тут же в нос ударил терпкий запах мокрого пера. Перья были повсюду — на кроватях, на полу, даже на лампочке под потолком, создавая изогнутые тени.

В комнате царил хаос: Гена, красный как рак, орудовал веником, убирая перо, а Женя и Аня, склонившись над двумя обмякшими куриными тушками на моей кровати, с важным видом проводили завершали ощипывание.

— Саша, ты совсем дурак⁈ — Женя метнула в меня убийственный взгляд, размахивая клочком перьев. — Я к Гене пришла, хотела рядом прилечь, а в кровати — сюрприз! Мокрые куры!

— И тебе привет, Жень! Аня! — я демонстративно понюхал воздух. — А я разве не закрывал дверь? — в памяти всплывал смутный образ поворачивающегося ключа… Или это было вчера?

— Я всегда, когда спать ложусь, ключ над косяком прячу, — пояснил Гена, нервно подбирая