Господин следователь 9 - Евгений Васильевич Шалашов

Надеюсь, пока рапорт исправника идет в Новгород (в почтовой карете — дня три), пока губернатор его читает, готовит собственное донесение в МВД — это еще день, а то и два, потом отправит в Санкт-Петербург (поездом — это ночь), родители узнают, что сын жив-здоров, только с царапиной на левой руке и синяком на груди.

И все бы ладно, сидел бы я себе на «больничном», жизни радовался, читал книги, привел бы в порядок наброски будущего фантастического романа (или повести) о первопроходцах Северного морского пути, как начали докучать посетители. Отчего-то жителям Череповца понадобилось нанести визит судебному следователю, справиться о его здоровье.

У меня побывал предводитель дворянства Галльской, управляющий казенными заведениями Лебедев, члены Окружного суда едва ли не в полном составе! А еще — мои коллеги по Благотворительному комитету, гласные городской Думы и прочие лица, которые мне на фиг не нужны. Подозреваю, что народ мучило любопытство — как он там? Жив или нет?

Еще ладно, когда появились Иван Андреевич Милютин с дочерью. Городского голову я уважаю, тем более, что мои девчонки у него коляску умыкнули. Кстати, он сам-то в этот день как, пешком ходил?

И с Марией Ивановной мы почти друзья. Еще она молодец, прихватила любимые пирожные Ани. Ну, и я к ним неравнодушен.

Мария Ивановна снова посетовала, что нет у нас репортеров, описывающих подвиги следователя Чернавского, а Городской голова предложил издавать местную газету. Впрочем, подумав, пришел к выводу, что пока такое издание нерентабельно. Грамотных что в городе, что в уезде, не так и много, а для умеющих читать губернских да столичных изданий хватает.

Так что, с Лентовской и ее папой мы провели время с пользой, кое-что обсудили. Например, узнал, что проект железной дороги Санкт-Петербург готов, а теперь они желают, чтобы я его глянул. Но от такой чести я отказался. Не инженер-путеец, в дорогах ничего не понимаю. Нет, пусть делают несколько экземпляров, рассылают по инстанциям. Не сомневаюсь, что государь-император даст «добро», то пусть Милютин начинает изыскивать деньги, подбирать инженерно-технический персонал, искать рабочих. Впрочем, в таких вещах купец-миллионщик разбирается лучше, нежели следователь. Я лишь усвоил, что по проекту 40 тысяч рублей за версту не выходит, пришлось закладывать пятьдесят. Стало быть, дорога от Петербурга до Вологды обойдется в 20 миллионов рублей. Десять миллионов купцы найдут — в железной дороге не только наши и вологодские купцы заинтересованы, но и ярославские с рыбинскими, но нужно еще десять найти. Если император их даст или, хотя бы твердо пообещает, то весной можно начинать топографические работы, потом рубить просеку, начинать строительство.

Нет, в книжках про попаданцев прогресс быстрее идет.

Я поинтересовался — как там подружка Зиночка, на что получил ответ, что покамест Зинаида Дмитриевна деньги из дела не требует, но опять «засветилась» на почте с переводом в двести рублей. Опять «до востребования г-ну Синявскому».

Не стал пока говорить Лентовской, что решил-таки воспользоваться положением отца, попросил батюшку, чтобы тот по своим каналам проверил — нет ли у Сыскной полиции какого-нибудь компромата на господина Синявского Игоря Модестовича? Если, разумеется, он тот, за кого себя выдает.

Батюшка должен понимать, что не часто сынок чего-то просит, да и сумма у Зинаиды Дмитриевны солидная — триста, если не пятьсот тысяч. Уж пусть она деньги в железную дорогу вложит, нежели отдаст аферисту. Но товарищ министра мне пока ответа по запросу не отписал, да и быстро такие дела не делают.

Надеюсь, сегодня никого не принесет? Тогда можно вытащить черновики и поработать.

Читал в подростковом возрасте повесть «К далекому полюсу». Автор Константин Самойлов. Или Самойленко. Возьму ее за основу, но немного творчески переработаю.

Итак, у нас есть девушка. Пусть это будет Катя. Может, дать ей фамилию Татаринова? Впрочем, сойдет и без фамилии.

Есть два молодых человека — Петр и Павел.

Нет, два имени на одну букву брать не рекомендуют, читатели запутаются. Значит, Петр Иволгин и Андрей Синицин. Две «птичьи» фамилии? Тоже нет. Так что, пусть Андрей будет Таубергом. А зачем нам немец? Хрен с ним, пусть будет Петровым.

Петр Иволгин и Андрей Петров лучшие друзья, в Морском корпусе сидели за одной партой, койки в казарме стояли рядом, в один день получили звание (то есть, чин!) мичмана. Даже в кругосветку вместе ходили на парусном шлюпе «Крузенштерн». Естественно, Петр и Андрей влюблены в Катю. Конечно же, каждый мечтает, чтобы Катенька выбрала именно его, но они благородные люди, а девушка сама не знает — кого она любит.

Кроме любви к прекрасной девушке, молодые офицеры мечтают о подвигах, прямо-таки, бредят ими. Империя ни с кем не воюет, значит, следует отличиться на гражданском поприще. Самое лучше — изобрести что-то такое-этакое. Или открыть.

Петр Иволгин мечтает открыть Северный полюс. Его уже кто-то открывал, но ему не поверили. Не столь давно были экспедиции Нэрса и Де-Лонга. Кто из них американец, кто англичанин — не помню, придется снова в библиотеку зайти, либо Аньке задание дать — пусть у своего географа уточнит. Можно бы и без англичан с американцами обойтись, но пусть будут. И уважение окажу первопроходцам, и для читателя солиднее, если упоминаются конкретные имена.

Итак, Петр по собственным чертежам создает судно, круглое, словно яйцо, с усиленным корпусом. Расчет на то, что при сжатии льдов корпус не треснет по швам, а вылезет наверх.

Эх, видел я «Фрам» живьем, в Осло стоит, экскурсанты по нему ходят, штурвал крутят, удивляются тесноте. Нет бы, кроме яйцеобразного корпуса запомнить и прочие характеристики. Помню только, что это было парусно-моторная шхуна с тремя мачтами. Название «Фрам» не подойдет. Может, «Святая Елена»? Или «Святая Екатерина»?

Шхуна доходит до 85° северной широты, вмерзает в лед, а Петр, вместе с двумя товарищами, на собачьих упряжках, полных провизии, идут к полюсу и достигают его за… За сколько? Пусть за два месяца.

Тонкостей много. Хватит ли провизии? Сухари, пищевые брикеты. Не знал, что они уже есть, но раз есть, то пусть берут. Еще бульонные кубики. При необходимости станут отстреливать белых медведей — без свежей пищи начнется цинга. Указать, чтобы ни в коем случае не брали консервы, запаянные оловом — при морозе в −40 градусов олово рассыпается. Даже написать — что была с собой банка, а с ней приключилась «оловянная чума». Так доходчивее.

Петр со