Ружье на динозавра - Лайон Спрэг Де Камп

Вторая промоина, врезавшаяся в рощу, пересекала наш путь на дальней стороне купы пальм. Глубиной она была, возможно, футов шесть. Тираннозавр лежал в ней, отсыпаясь после еды. Там, где его спина торчала над уровнем земли, ее маскировали листья папоротника. Джеймс выстрелил дуплетом в голову теропода и разбудил его. После чего этот дуралей помчался вперед, даже не перезарядив ружья. Еще двадцать футов, и он бы наступил на тираннозавра.

Джеймс, конечно, остановился, когда эта штука выскочила перед ним. Он помнил, что стрелял дуплетом и что Раджа остался слишком далеко позади, чтобы сделать чистый выстрел.

Сначала Джеймс сохранял самообладание. Он переломил ружье, вынул два патрона из патронташа и вложил их в стволы. Однако, торопясь закрыть ружье, он угодил рукой между стволами и затвором.

Болезненный щипок так напугал Джеймса, что он выронил ружье. После этого он растерялся и побежал.

Раджа мчался, высоко вскинув ружье, готовый прицелиться, как только откроется линия для выстрела. Когда он увидел Джеймса, бегущего прямо на него, он заколебался, не желая случайно подстрелить Джеймса. Тот же нырнул вперед и влетел в Раджу, от чего оба они распластались в папоротниках. Тираннозавр сообразил, чем уж было, что происходит, и ступил вперед, готовый сцапать их обоих.

А что же мы с Хольцингером на другой стороне пальм? Ну, в ту же секунду, как Джеймс закричал и появилась голова динозавра, Хольцингер метнулся вперед как кролик. Я вскинул ружье, чтобы выстрелить в голову тираннозавра, в надежде попасть хотя бы в глаз; но пока я поймал его на мушку, голова исчезла из виду за деревьями. Вероятно, следовало выстрелить наугад, но весь мой опыт противился этому.

Когда я посмотрел вперед, Хольцингер уже исчез за закруглением купы пальм. Я бросился за ним и тут услышал выстрелы и кликанье затвора между ними: бам! – клик-клик – бам! – клик-клик… Как-то так.

Он выбежал на тираннозавра сзади, как раз когда зверь начал сгибаться, чтобы дотянуться до Джеймса и Раджи. С расстояния в двадцать футов между мушкой и шкурой динозавра Хольцингер начал всаживать заряды калибра .375 в тело чудовища. Он успел выпустить три пули, когда тираннозавр издал невероятно оглушительный рык и начал разворачиваться, чтобы посмотреть, что его жалит. Челюсти распахнулись, и голова опять пошла по кругу вниз.

Хольцингер выстрелил еще раз и попытался отскочить в сторону. Поскольку он стоял на узкой полоске, отделяющей пальмы от промоины, он в нее и свалился. Тираннозавр продолжил выпад и схватил его.

Челюсти чавкнули, и голова поднялась вместе с бедным Хольцингером в пасти, вопящим, как проклятая душа.

Только тогда я подскочил к ним и прицелился в морду зверя, но тут сообразил, что пасть его заполнена моим сахибом и мне придется стрелять и в него тоже. Когда голова взметнулась вверх, будто манипулятор мощного экскаватора, я выстрелил в сердце. Тираннозавр уже отворачивался, и я заподозрил, что пуля лишь скользнула по ребрам. Зверь сделал пару шагов, а я вдогонку выстрелил из второго ствола. На следующем шаге он споткнулся, но устоял. Еще один шаг, и он почти скрылся из виду за деревьями, когда дважды выстрелил Раджа. Наш крепкий парень сумел выпутаться из Джеймса, вскочить, подобрать ружье и угостить тираннозавра.

От двойного заряда животное рухнуло с оглушительным треском. Оно повалилось в заросли карликовой магнолии, и одна из его огромных, похожих на птичьи задних ног болталась в воздухе в облаке бело-розовых лепестков. Однако тираннозавр опять поднялся и умчался, так и не выронив свою жертву. Последнее, что я видел, это ноги Хольцингера, которые болтались по одну сторону челюстей (он уже не кричал), а также огромный хвост, который молотил по стволам деревьев, мотаясь из стороны в сторону.

Мы с Раджей перезарядили ружья и побежали вслед за животным во весь опор. Я споткнулся и упал, но снова вскочил и даже не заметил, что ободрал локоть. Когда мы вырвались из рощи, тираннозавр был уже на дальней стороне поляны. Мы оба сделали по быстрому выстрелу, но, вероятно, промазали, и он исчез из виду прежде, чем мы смогли выстрелить снова.

Мы бежали по следам и пятнам крови, пока не выдохлись и не остановились. Этого тираннозавра мы никогда больше не видели. Их движения только кажутся медленными и тяжеловесными, но с такими огромными ногами им и не нужно шагать слишком часто, чтобы развить значительную скорость.

Отдышавшись, мы поднялись и попробовали выследить тираннозавра, предполагая, что он подыхает и мы на него наткнемся. Однако следы постепенно исчезли, и мы остались ни с чем. Мы ходили кругами, надеясь снова обнаружить след, но не смогли.

Несколько часов спустя мы сдались и отправились обратно к поляне.

* * *

Кортни Джеймс сидел, прислонившись спиной к дереву, держа и свое ружье, и ружье Хольцингера. Его правая рука распухла и посинела там, где он прищемил ее, но оставалась рабочей. Первые его слова были:

– Где вас черти носили?

– Мы были заняты. Покойный мистер Хольцингер. Помните его?

– Вы не должны были уходить и бросать меня; могли же появиться и другие звери. Неужели вам недостаточно потерять одного охотника из-за собственной глупости, чтобы рисковать другим?!

Я готовился задать Джеймсу хорошую взбучку, но его выпад настолько поразил меня, что я смог лишь проблеять:

– Что? Мы потеряли?..

– Конечно, – сказал он. – Вы поставили нас впереди себя, чтобы если кого и съедят, так это нас. Вы послали парня против этих зверей со слабым ружьем. Вы…

– Ты чертова маленькая вонючая свинья! – заорал я. – Если бы ты не был таким ослепительным идиотом, и не разрядил бы оба ствола, и не побежал бы после этого как подлый трус, каким ты и был всегда, этого бы никогда не случилось. Хольцингер умер, пытаясь спасти твою никчемную жизнь. Клянусь Богом, я был бы рад, если бы у него не вышло. Он стоил больше, чем шесть таких тупых, избалованных, упрямых выродков, как ты…

Я продолжал в том же духе. Раджа пытался вторить мне, но быстро израсходовал свой запас английского и довольствовался тем, что проклинал Джеймса на хинди.

По багровому цвету лица Джеймса я понимал, что достиг цели.

– Что? Ты… – Он сделал шаг вперед и вмазал мне по лицу слева.

Это было чувствительно, но я сказал:

– Ну вот что, паренек, я рад, что ты это сделал! Это мой шанс, которого я давно дожидался…

После чего я накинулся на него. Он был