Лекарь Империи 10 - Александр Лиманский

— Отлично. Тогда идёмте, — Александр Четвертый развернулся к выходу, — Теперь я покажу вам всё, ради чего мы вас звали.

Глава 3

Шикарный внедорожник качнуло на повороте, и я инстинктивно попытался ухватиться за ручку.

Промахнулся — черная шелковая повязка на глазах лишала меня даже этой малости. Пальцы нашарили гладкую обивку сиденья, вцепились в мягкую, податливую кожу.

— Ваше Величество, — начал я, стараясь, чтобы голос звучал максимально тактично. — Эта повязка действительно необходима? Я не страдаю топографическим кретинизмом, но вряд ли смогу запомнить маршрут вслепую. Да и смысл? Если вы мне не доверяете…

— Дело не в доверии, Илья Григорьевич, — голос Императора звучал устало. Голос человека, который не спал несколько суток подряд, лишенный всякого металла, одна лишь костяная изможденность. — Это простая предосторожность. Не для вас — для тех, кто может следить за вами.

Внедородник снова дернулся. Резкий поворот вправо. Или влево? Черт, без зрения вестибулярный аппарат сходит с ума.

— Чем меньше вы знаете, — продолжил Александр Четвертый, — тем меньше сможете рассказать. Даже под самым сильным ментальным воздействием. Даже под пытками. Считайте это… формальностью. Неприятной и необходимой.

Он не просто предполагает, что за мной могут следить. Он допускает, что меня могут захватить и допрашивать с пристрастием. Уровень угрозы, который он рассматривает как реальный, — запредельный. Это не игра.

— Двуногий, а он параноик, — прошептал Фырк, устроившийся у меня на плече. Его коготки нервно впились в ткань куртки. — Хотя… если у тебя паранойя, это еще не значит, что за тобой не следят.

Бурундук был прав. Император всея Руси не стал бы так осторожничать без веской на то причины. Значит, то, куда мы едем, и тот, кто там находится, настолько важны, что он готов на все эти шпионские игры.

Внедорожник набрал скорость. Под колесами зашуршала брусчатка — характерный, почти музыкальный перестук старых московских улиц. Центр города. Затем звук сменился ровным, глухим гулом гладкого асфальта. Мы выехали на проспект или покинули старый район.

Поворот. Еще поворот. Резкое ускорение. Торможение, от которого меня качнуло вперед. Снова поворот. Классика запутывания следов. Водитель — не прост. Это профессионал из спецслужб.

Я попытался считать секунды, чтобы хотя бы примерно понять, как долго мы едем. Досчитал до трехсот и сбился. Фырк начал комментировать каждый маневр с азартом ребенка на карусели, и я потерял нить.

— Вправо! Нет, влево! Стоп, это был разворот на сто восемьдесят градусов? Двуногий, мы что, по кругу катаемся?

— Так, тише, — слегка успокоил его я. — Мешаешь думать.

— А о чем тут думать? Везут тебя как барана на заклание. В мешке. Ну, почти в мешке. С завязанными глазами — это то же самое.

— Следи за дорогой, Фырк.

Да, бесполезно было завязывать мне глаза. Мой фамильяр все равно расскажет куда мы приехали.

Я сосредоточился на других ощущениях. Запахи. Сначала — типичный городской коктейль: выхлопные газы магических двигателей, пыль, немного гари от уличного торговца пирожками. Потом стало чище. Появился тонкий, сладкий аромат. Парковая зона? Или загородная резиденция?

Температура тоже менялась. В салоне стало ощутимо прохладнее. Мы спускались? Подземный тоннель? Звуки и Фырк подтвердили догадку. Шум города пропал, сменившись гулким эхом наших собственных колес, отражающимся от бетонных стен. Определенно тоннель. Или подземный гараж.

Насколько же отчаянным должен быть Император, чтобы пойти на такие меры? Это не просто болезнь. Это государственная тайна высшего уровня.

Тайна, которую он прячет даже от своего ближайшего окружения, от этой странной «Тайной Канцелярии». Кто же этот пациент? Член императорской семьи?

Но тогда почему такая секретность? Болезнь наследника — это, конечно, династический кризис, но не повод для такой конспирации. Нет, тут что-то другое. Что-то, что может пошатнуть сами основы власти.

Экипаж остановился. Резко, но плавно — профессиональная работа.

— Приехали, — констатировал Император. — Расслабьтесь. Сейчас вас проводят.

Дверца открылась. Холодный воздух ворвался в салон, принося с собой сильный, почти осязаемый запах озона. Так пахнет воздух после грозы. Или после срабатывания мощных магических барьеров. Многослойных.

— Так, двуногий, мы недалеко от Кремля. Здесь нет адреса, но если надо будет я запомнил это место, — проговорил Фырк.

— Я понял, — сказал я. — Держи меня в курсе.

Чья-то рука — твердая, но не грубая — взяла меня под локоть.

— Прошу вас, господин Разумовский, — незнакомый мужской голос. Профессионально нейтральный. Охрана.

Меня вывели из внедорожника. Ноги ступили на каменный пол. Гладкий. Отполированный веками мрамор? Шаги гулко отдавались эхом. Огромное помещение. Холл? Вестибюль?

Мы пошли. Десять шагов прямо. Поворот направо. Коридор стал уже — эхо изменилось, стало глуше. Запах старого камня и пыли усилился. Древнее здание.

Щелчок. Потом еще один. И еще. Чик-чик-чик. Серия механических замков, открывающихся один за другим. Серьезная физическая защита вдобавок к магической.

Температура снова изменилась. Стало теплее. И запах другой — дорогая полироль для дерева с нотками пчелиного воска и лимона. Шаги стали почти беззвучными. Ковровая дорожка. Мы в жилой или рабочей зоне.

Остановка.

— Можете снять повязку, Илья Григорьевич, — голос Императора прозвучал совсем рядом.

Я потянулся к затылку, нашел тугой узел. Шелк соскользнул с глаз.

Первые секунды — полная дезориентация. Глаза, привыкшие к абсолютной темноте, взорвались болью от яркого, ровного света. Я зажмурился, заморгал, подождал, пока зрачки адаптируются.

Когда зрение восстановилось, я увидел маленькую комнату. Белые стены. Стерильные, почти больничные. Но это не больница — слишком… лично. Не было казенного запаха хлорки и отстраненности.

И стекло. Толстое, бронированное стекло во всю стену, от пола до потолка.

За стеклом была палата.

Фырк на моем плече испуганно пискнул.

Я смотрел за стекло, и единственное, что смог выдохнуть, забыв о субординации, рангах и всем на свете, было:

— Ох ты ж черт…

За стеклом была не палата. Это были апартаменты.

Роскошные, но не кричаще-богатые. Со вкусом обставленные. Светлые тона, много естественного света из огромного панорамного окна, выходящего в идеально ухоженный сад.

Кто-то очень постарался, чтобы это место не выглядело как больница. Чтобы не давило. Не угнетало. Чтобы создать иллюзию нормальной жизни.

Но от меня этого не скрыть.

Запах озонированного воздуха, едва слышный писк аппаратуры, напряжение, витающее в самой атмосфере… Капельница была спрятана за изящной ширмой с вышитым японским пейзажем.

Мониторы, показывающие жизненные показатели, были встроены прямо в стену и замаскированы под картины в дорогих рамах. Даже медицинская кровать с противопролежневым матрасом и изменяемой геометрией больше напоминала обычную, просто очень удобную кровать из пятизвездочного отеля.

Это была палата интенсивной терапии высшего класса.