Чернокнижник из детдома - Сергей Александрович Богдашов

— Я-то нет, а вот Катенька…

— Я согласна, — забавно тряхнула своими примятыми кудряшками русоволосая девчуля.

— Вот и чудно. Не переживайте. Нам недалеко ехать, — легко разрулила женщина конфликтную ситуацию.

— А почему ты меня Катенькой назвал? — первым делом спросила у меня мелкая егоза, едва устроившись на коленях так, чтобы можно было смотреть в окно.

С этим ей повезло. Посади её на сиденье, она бы только небо увидела, а с высоты колен — всё перед ней на виду.

— Сестрёнка у меня была. Почти такая же, как ты, и тоже светловолосая. Я её часто Катенькой звал, или Катюшей. Ей нравилось, — поделился я сведениями, добытыми из памяти реципиента.

Да, с памятью мне удалось справиться. Пусть не вдруг, но я уже очень многое «вспомнил», а остальное приходит по мере обращения, правда я при этом слегка подтормаживаю.

— Катюшей меня только мама называла, а Катенькой — бабушка, — наморщила она лоб, готовясь захлюпать носом.

— Смотри, какой кот красивый, — поторопился я отвлечь её от воспоминаний, показывая на действительно роскошного кота на крыльце одного из частных домов, — Ты любишь кошек? Если разрешат котика завести, я для тебя найду самого красивого котёнка.

— Правда?

— Честное слово!

— У нас есть кот и кошка, — повернулась к нам женщина, — Но они на кухне живут и кладовку от мышей охраняют.

— А как их зовут? — тут же переключилась девочка на новую тему.

— Мурзик и Муся.

— Их можно будет погладить?

— Это уж как ты сама с ними договоришься, — усмехнулась взрослая собеседница, — Они не ко всем на руки идут. Я с ними больше года знакома, но погладить себя они лишь несколько раз разрешили.

Катю это озадачило и она уставилась в окно, а женщина уже мне улыбнулась и благодарно кивнула. Поняла, что я мелкую с опасной темы переключил, не дав ей перейти на рёв и сопли.

Прекрасно её понимаю. У девочек сейчас очень сложный период, и чем более гладко он пройдёт, тем целостней останется их психика. Дай им уйти в свои беды, и получишь надломленные души неврастеничек или детей, ушедших в себя так глубоко, что не достучаться.

Доехали мы действительно быстро. По местным меркам времени, примерно за четверть часа. Не такой уж он и большой город — этот Уссурийск.

А когда я вышел из машины…

Что могу сказать. Первое впечатление — удручающее зрелище.

Двухэтажное здание с облупленным фасадом и следами лепнины над окнами. Запущенная территория и имитация ограды, зияющая несколькими провалами упавших секций.

— Добро пожаловать в приют номер три города Уссурийска, — попыталась подсластить пилюлю наша сопровождающая, но вышло у неё так себе.

— Клавдия Петровна, постарайтесь побыстрей разгрузить машину. Я всего лишь электриком на полставки здесь работаю и мне уже пора появиться там, где побольше вашего платят, — начал нудить водитель машины.

Женщина такого явно не ожидала и растерянно закрутила головой, не понимая, что же ей делать.

— Давайте я всё прямо здесь выгружу, а вы уже не торопясь придумаете, как это доставить, куда нужно, — предложил я нашей сопровождающей, попутно оценив, как недовольно зыркнул мужик в мою сторону.

Похоже, он хотел выжать что-то большее из этой ситуации, но увы ему, не вышло.

В багажнике машины оказались продукты и небольшая, но тяжёленькая упаковка ученических тетрадей. Всё это я выгрузил, бросив под низ два деревянных ящика с консервами, и сгрузив уже на них всё остальное.

— У нас в приюте есть своя машина, но Семён Иванович э-э-э… приболел, вот мне и пришлось обратиться к Василию, — зачем-то пояснила мне Клавдия, несколько потерянно глядя вслед уезжающей машине.

Ну, даёт! Даже я понял, что мужик к ней яйца подкатывал, а ей словно невдомёк. Совсем про другое думает.

— Клавдия Петровна, вы бы доставку привезённого организовали, куда надо, а мы с девочками вас пока тут подождём, а то вон, рыба скоро оттаивать начнёт. Как бы не испортилась, — ткнул я пальцем в солидную по размеру упаковку замороженных рыбёшек, обтянутых прозрачной плёнкой.

Судя по незатейливости упаковки — этот брикет замороженной рыбы из самых дешёвых. Впрочем, какая бы она ни была, но в любой рыбе содержатся вещества, полезные детям. Зато в четырёх красочных коробках, с аппетитной сосиской на этикетке, мяса совсем нет. Сиськи — письки, хвосты, жир, шкура и растительные добавки в большом количестве, сдобренные целым набором химикатов. Это я легко установил, сунув в одну из упаковок энергощуп с простеньким заклинанием анализа. Консервы проверять не стал, равно, как и крупы.

Вот вроде невелик был багажник машины, а груза, по местным меркам, килограммов сто пятьдесят наберётся, а то и чуть больше. А Петровна уже что-то долго отсутствует. Чую, проблемы у неё.

А тут, как специально, из-за угла вывалило пятеро крепких парней и они прямо замерли, увидев меня, девчонок, и кучу продуктов.

— Сюда идите! — первым среагировал я на их появление, поманив пальцем, — Тут как раз ваша помощь нужна.

— Ой, фря, дичь к нам сама в руки прёт, — тут же опомнился их лидер, смугловатый паренёк, далеко не богатырского вида, и как мне подсказала память реципиента, весьма похожий на цыгана, — Обзовись, кем по понятиям будешь? — засветил он «золотую» фиксу, специально для того якобы грозно прицыкнув зубом.

Вот и началась та детдомовская реальная жизнь, про которую мне рассказывал сосед по больничной палате. Попробую действовать по его рекомендациям — ставить себя сразу и жёстко.

— Обращаться ко мне можешь Дон, когда заслужишь, а пока — Александр Сергеевич. Что касается понятий, так они у всех разные, у солдат одни, у аристократов другие, у шпаны — третьи, а у меня — свои. Они в основном хорошие, добрые, но не все, и со второй частью тебе лучше не знакомиться.

— Пугаешь что ли? — с намёком вытащил из-за пояса парень нож и довольно умело крутанул его меж пальцев.

— Предупреждаю, — одновременно со сказанным, врезал я ему в живот Воздушным Кулаком, поймав на выдохе.

Парень выронил нож и упал на землю, пытаясь вдохнуть воздух, но у него не получалось.

Пока остальные тупо смотрели на своего лидера, я подобрал нож и убрал