Часовой: на страже Севера - Максим Шторм

прекратился, над миром повисла зыбкая тишина, нарушаемая лишь странными чавкающе-рычащими звукам. Очень и очень знакомыми. Я представил, как бы эти звуки воспринимались на слух, доносясь они глубоко из-под земли. Я обернулся. Точно, так и есть.

Вот она, демоническая землеройка иномирных тварей. Покосившись на клинок в своей руке, я понял, что этого калибра будет явно недостаточно. М-да, помните, я говорил, что душу бы заложил за боевые доспехи Часового?

* * *

После долгого и откровенного разговора с дядей Игнатом я вернулся в свою спальню. Шел уже тринадцатый, ведьмин час ночи. Но оставшимся временем я надеялся воспользоваться несмотря ни на что. Однако в спальне меня поджидали.

Моя хитрая сестрёнка Алиска. Которая так ловко меня провела. Она сидела на моей приготовленной ко сну постели, вся из себя такая скромная, тихонькая и невинная. Сложив ручки между прикрытыми подолом домашнего сарафана коленками, она встретила меня немного виноватым взглядом огромных зелёных глазищ. Чёрные густые волосы были рассыпаны по плечам и спине этой очень красивой и милой девушки.

Я прошел в комнату, стараясь ничем не выдать своих эмоций. Сел рядом с ней. Алиса так вздохнула, словно собиралась прямо здесь и сейчас родить. Я с усмешкой посмотрел на неё и нарочито нейтрально сказал:

— Ну что, успела переброситься парой слов с дядей Игнатом, предательница?

— И ничего я не предательница, — насупившись, буркнула она, мастерски изображая из себя обиженку. — Просто ты так себя чудно вёл, что я и заподозрила неладное… Сам виноват. Нужно было сразу всё рассказать. Ну уж теперь я с тебя точно не слезу. Дядя Игнат только молвил, что ты это действительно ты, просто с памятью твоей худо стало…

Я, продолжая разыгрывать сурового старшего брата, сказал:

— Ты же видела на моей спине Родовой знак. И знала, что эту печать невозможно подделать. А потом всё равно накляузничала Игнату. А он меня чуть было на нож не посадил. И тоже из самых добрых, чуть ли не отеческих, побуждений!

— Ой.

— Вот тебе и ой.

Она хитро на меня посмотрела, высунула язык и шутливо ткнула сжатым кулаком в плечо.

— Ладно, братишка, давай мириться. Хотя, конечно, не очень приятно осознавать, что ты даже моего имени не помнишь. Неужели и меня позабыл?

И было в её голосе столько внезапно прорезавшейся тоски, что я не стал врать и только лишь кивнул:

— Прости, Алиса. Это длинная история. И я тебе ее обязательно расскажу. Но только после того, как высплюсь. На завтра у нас с дядей Игнатом намечена поездка в Кленовку. Вот по возвращении и поговорим уже с глазу на глаз. Хоть сутки гутарить будем.

Девушка, прижавшись ко мне плечом, негромко прошептала:

— В Кленовку? Что там у них еще?

— Да чертовщина какая-то непонятная твориться начала, — я неуверенно пожал плечами. — Я наказал Игнату отправить письмо в Лютоград капитану Тринадцатой стражи Кречету. Он же предложил мне завтра съездить верхами в деревушку и самому на всё посмотреть.

Алиса, нетерпеливо заёрзав на кровати, спросила:

— А ты?

— А мне это всё очень сильно не нравится, — признался я. — В последнее время стараюсь доверять своей интуиции. А она сейчас во весь голос кричит, что как бы ни пришлось нам в этой Кленовке лиха хлебнуть. Потому своевременная помощь Часовых всяко не помешает. Да и дядя Игнат заверил, что возьмёт пару парней посмекалистей. На всякий случай.

— А ты? — вторила она.

Я мрачно усмехнулся, ещё не подозревая, что мои слова окажутся пророческими.

— Думаю, взвод закованных в доспехи воинов Ордена нам бы совсем не помешал!

Глава 4

Извержение земляного Везувия прекратилось, явив нам одно из немыслимых проявлений демонических сил, насланных на наши земли Ведьминым ковеном.

Заслоняя мертвенный свет звезд и сияние серебристого месяца, над нами выросла огромная чудовищная гротескная тень.

Вырвавшееся из-под земли существо продолжало издавать странные, скребуще-чавкающие звуки, словно и не останавливало свою долгую и упорную работу по перемалыванию земли и рытью туннеля. Оно застыло, дробно похрустывая и распространяя убойный запах аммиака.

Чёрная, как падший грех, громадная туша, раскачивалась, как маятник, пытаясь удержаться в вертикальном положении. Мне она напомнила невероятную, раздавшуюся до размеров тираннозавра креветку, покрытую чёрной, лоснящейся кожей, блестящей от покрывающей её слизи. Сложно даже было сказать, какая среда обитания была привычна для этого монструозного создания, поворачивающего свою головогрудь справа налево, и разевающего кошмарную пасть. Его передние многосуставчатые лапы в количестве аж четырех штук, снабжённые зазубринами, судорожно подёргивались. Пасть, раскрываясь все больше, казалось, была готова проглотить двухгодовалого быка, двойной ряд челюстей непрерывно сокращался, словно в безумном хороводе, порождая те самые звуки.

Чудище раскачивалось, по его усеянному пластинами телу шли судороги, будто оно пыталось вытащить застрявшие в земле хвост или задние лапы, и перейти в наступление. Хитроумная землеройная машина оказалась на редкость отвратительной тварью, которую и в кошмарном сне было бы сложно представить.

Я еще раз тоскливо покосился на свой испачканный в крови меч. Хорошее оружие, прекрасно сбалансированное, прямо по руке, удобное, и дьявольски острое. Вот только, думается, против этой пятиметровой махины, весящей далеко за пару тонн, и боевой клинок Часового показался бы жалким перочинным ножичком. Сюда бы дирижабль с пушкой на борту!

Приветствуя своего старшего товарища радостным воем, те из гулей, что еще не пали под мечами и топорами защитников Кленовки, с утроенной яростью набросились на людей. И снова засвистела сталь, раздались крики, смачные звуки врезавшегося в тела оружия и треск одежды, раздираемой когтями охочих до человеческого мяса людоедов.

Для меня время снова замедлилось. Грифон, едва не выжегший мне спину, затих. Мол, я своё дело сделал, предупредил, что класс опасности выше среднего, а дальше ты, парень, уж сам как-нибудь… Да и ладно, я уже и привык! Староста и его бойцы, видно, что не раз уже оказывающиеся на передовой, встав спиной к спине, довольно успешно отбивались от клыкастых шустряков. Два нюхача были мертвы. Направляющий их монстр тоже. Рядом со мной замер Игнат, в замызганной кровью кольчуге и задиристо взъерошенной бородой. Митяй с Захаром, затянутые в проклёпанную буйволиную кожу и направившие на выползшего на поверхность землеройного гиганта свои клинки, не выказывали ни капли испуга. Этим людям можно было доверить свои тылы. Такие не подведут.

Ну а я постараюсь не подвести их. Моя голова стала работать в каком-то невероятно ускоренном, экстренном режиме. И это помимо того, что тело, словно и впрямь начиная получать сигналы от глубоко заточенной внутри меня генетической памяти, реагировало на них,