Наши уже не придут 6 - RedDetonator

струя будет полностью разрушена, а бронебойный снаряд сильнее отклонён. Также, в перспективе, рассматриваем металлокерамические плиты, но до сих пор ждём ответа от металлургов. Такие плиты дадут больший разрушающий эффект, за счёт более высокой прочности — возможно, это позволит оказывать существенное воздействие даже на каморные снаряды.

— Это очень обнадёживает, — улыбнулся Аркадий. — Когда сможете предоставить первые образцы?

— Выработка первых прототипов займёт до полугода, — ответил Анатолий Аркадьевич. — Получим ответы, обобщим, внедрим, оптимизируем углы и скомпонуем — да, думаю, полгода будет достаточно.

— Замечательно, — ещё шире заулыбался Аркадий. — Значит, через полгода, на этом же месте, протестируем прототип. Я попрошу товарища Берию, чтобы он позаботился об ускорении получения вами ответов. Никита Сергеевич, Степан Александрович — настало ваше время. К огневому рубежу.

Примечания:

1 — Вильгельм Прусский — родился 4 июля 1906 года, в Потсдаме и получил имя Вильгельм Фридрих Франц Иосиф Кристиан Олаф Прусский. Максимилиан Баденский, краткосрочный рейхсканцлер, в ноябре 1918 года, всерьёз обдумывал размещение малолетнего Вильгельма на престоле, под регентством дяди, принца Этеля. Но началась Ноябрьская революция, матросы и солдаты начали учреждать Советы, поэтому решение оказалось запоздалым — германскую монархию сдуло ветрами революции. В 1933 году Вильгельм вступил в неравный брак с Доротеей фон Сальвиати, которая совсем не вышла чином, поэтому он отказался от права первородства на престол, хотя там престолом вообще не пахло. А затем, в 1938 году, начался заговор Остера, предполагавший забить на морганатический брак и посадить Вильгельма на престол. Решено так было потому что… ну, наверное, он всем нравился, как человек, раз это уже второй раз, когда его всерьёз обдумывали как кандидата, без каких-либо веских оснований и вопреки очевидным препятствиям? Зафиксировано несколько встреч Вильгельма Прусского с Хансом Остером, в ходе которых обсуждалось неизвестно что. Также, через Остера, велась беседа с немецкими социал-демократами, которым предлагались некие «условия Вильгельма». И соц-демам эти условия так не нравились, что они их решительно отвергли — вероятно, он хотел, чтобы в Германии установилась не эта конституционная ерунда, как в Великобритании, а что-то в духе «как диды управляли». Но потом Чемберлен всё испортил и заговор как-то замялся. А 23 мая 1940 года старший лейтенант Вильгельм Прусский, сражающийся за интересы нацистов на Западном фронте, под городом Валансьеном, получил осколочные ранения в бедро и в живот, оказавшиеся смертельными — через трое суток он умер, в возрасте 34 лет. После панихиды, 50 000 человек устроили шествие от дворца Сан-Суси к Античному храму, где Вильгельма Прусского захоронили. Это нанесло репутационный ущерб Гитлеру и нацикам, так как митинг не согласовали, а ещё на нём, почему-то, никто не зиговал. В ответ на это, Гитлер издал секретный «Указ о принцах», запрещавший всем принцам княжеских и королевских домов, правивших до 1918 года, принимать участие в боевых действиях. Таким образом он хотел изгнать всех аристократов из вермахта, чтобы историй с Вильгельмами Прусскими не повторялось. Но это же был Гитлер, поэтому естественно, что на его указы, особенно секретные, забивали болт. Губерт Саксен-Кобург-Готский, сын правящего герцога, попытался внести свой вклад в удобрение почвы в Украинской ССР и добился в этом замечательных успехов. Советские ВВС сильно помогли ему, и он насмерть разбился у Великих Мостов на бомбардировщике He-111, но тело забрали и захоронили в Германии — не получилось у него, короче говоря. И братишка Губерта, Фридрих Иосия, вопреки Гитлеру (и это сейчас без шуток), продолжал воевать, даже попробовал, по примеру брата, улучшить почву Кавказа, но вовремя уехал во Францию.

Глава двадцать третья

Гильзовый перезвон

*20 октября 1940 года*

— Да уже, похоже, что всё… — произнёс Хайнц Мельсбах, один из немногих друзей Тристана.

Обер-ефрейтор Диттмар до сих пор ощущал себя обычным рядовым стрелком, ведь он на фронте не так уж и давно. Он получил повышение через ступень, минуя ефрейтора, что было напрямую связано с тем, что он пережил целых три штурма, а это, по мнению фельдфебеля Брамса, свидетельствует о его фронтовой компетенции…

Предыдущий фельдфебель, Герт Гайслер, погиб три дня назад, как и командир взвода, лейтенант Александер Кестнер — их накрыло одной бомбочкой, к несчастью, для них, взорвавшейся сразу.

Вражеская авиация щедро осыпает передовую кассетными бомбами, но это, видимо, делается по остаточному принципу, потому что случается не очень регулярно. А вот куда эти бомбы падают регулярно — это на аэродромы.

Маркус Эггер, самый опытный на фронте, тоже погиб, но его убили во время обороны Даммфорштадта. Танк выстрелил в здание и оно обвалилось.

Тогда, под натиском Красной Армии, им пришлось отступить за Одер, во Франкфурт, но затем 77-й пехотный полк, вернее, то, что от него осталось, отправили на северо-запад, в город Эберсвальде, превращённый в очередной фестунг, который «нужно отстоять любой ценой». Штеттин, предыдущий «самый важный» фестунг, уже пал, причём в этот раз население города не успели эвакуировать даже наполовину.

До Берлина меньше сорока километров.

— Почему «всё»? — спросил Тристан.

— Ну, потому что всё, — ответил на это Хайнц. — Говорят, нужно держаться изо всех сил, но ради чего? Выиграем мы пару-тройку дней — что это даст?

— Потише… — предупредил его Диттмар и ненавязчиво осмотрелся по сторонам траншеи.

— Да это уже открыто все обсуждают, — грустно усмехнулся шютце Мельсбах. — Эти жирные уроды, взявшие власть, уже сбежали в Бонн, а нас оставили удерживать Берлин — ради чего?

— Предлагаешь просто сдаться? — спросил Тристан. — Чтобы всё, что мы пережили, было зря? Чтобы пришли коммунисты и отняли у нас всё? Знаешь, что будет, когда Германия падёт?

— Знаю, — кивнул Хайнц. — Всё это, наконец-то, закончится.

— О, нет, — покачал головой обер-ефрейтор Диттмар. — Всё только начнётся — они обязательно захотят, чтобы мы отдали всё, что у нас есть. Они ограбят Германию, как когда-то её ограбили англичане и французы.

Он решил, что обстановка спокойная, поэтому можно почистить АГ-37, взятый с тела Эггера.

— Да и что? — спросил Хайнц. — Нам всех этих богатств, всё равно, не видать. У меня мало веры этим холуям, что несут пургу о величии Германии — Гитлер начал эту войну, его уже нет, но кто-то должен заплатить. Можно сдохнуть здесь, а можно…

— Тихо! — остановил его Тристан.

Он увидел странный предмет, падающий с небес, прямо на «ничью землю». Этот предмет упал на землю с металлическим лязгом.