Человеческая оболочка - Алексей Котаев

— Мне помочь?

Айзек чуть-чуть подумал, осознавая, что Ханна сидит без дела на холодной кровати уже очень долго. Он положил кусок мяса на замытый от крови стол. — Да, было бы здорово.

Парень старался находить внутри себя хорошие слова, пусть не всегда у него это и получалось. Ханна взяла нож и начала резать толстые плоские куски подтаявшего мяса.

— Что это за зверь?

— Снежная собака.

Девушка скривила лицо. Она никогда не ела таких зверей. Самым привычным для нее было есть лем, огромных жвачных животных, дающих молоко. Их не выращивали специально на убой, получая любимое всеми жителями города белое молоко, и лишь когда лема старела, ее забивали, распродавая по частям в разные лавки, да ресторанчики.

Стоило только кинуть мясо из запасов охотника на сковороду, как от него пошел странный, мало приятный запах. Айзек подождал, когда появится золотистая корочка, помешивая его, и кинул к нему овощи. Запах изменился. Теперь уже приятный аромат разлетался по пещере, пропитывая все вокруг. Парень стоял, пытаясь вспомнить, как старик готовил это блюдо, чтобы получилось хоть чуть-чуть так же приемлемо. Это не сравнилось бы с готовкой Берси, или Ханны, но сейчас это была, скорее, дань уважения дому, в котором Айзек прожил всю свою жизнь.

Ужин закончился быстро. Девушка с удовольствием съела все, что было на тарелке. Долгая дорога не позволяла нормально питаться, и горячая еда для нее стала большой радостью. Айзек сходил до машины и принес в дом бутылку мутной жидкости. Он налил настойку в опустевший стакан и большим глотком отправил ее внутрь. Жар растекся по всему телу.

Айзек не хотел пьянеть, хотел лишь, чтобы стало чуточку легче, но легче не становилось. Он придвинул кровать старика поближе к печи, чтобы та быстрее согрелась, а сам лег на привычное для себя место, посмотрев на часы, которые показывали не правильное время. Часы лежали на тумбочке рядом с кроватью, и отблескивали светом ламп. Старик тоже всегда клал их рядом, а иногда бережно протирал, очищая от грязи и налетевшей крови.

Ханна тоже легла на кровать, и отвернулась к печи, ловя тепло своим лицом. — Айзек, спать?

— Да. Думаю, да, — печально отвечал юноша. В его голове проплывали воспоминания о детстве. Сколько он себя помнил всегда была эта пещера. Он никогда не задумывался, как старик строил свое жилье. Сначала, наверное, появилась ночлежка, где-нибудь в углу, отапливаемая одним лишь костром. Потом печь. Потом кровать и доски на полу. Дверь. Окно над дверью. И когда появился малыш, старик доделал все свое жилье, приведя его в пристойный вид. Старик старался только ради Айзека. Искал одежду, учил его, добывал еду и корм для маленьких детей. А потом Айзек вырос, но так и остался тем маленьким пугливым ребенком.

Глубокий вдох. Глубокий выдох. Айзек проклинал себя за все произошедшее, и отвернувшись к стене никак не мог провалиться в сон. Там, на корабле, не было ни забот, ни проблем, сон приходил и уходил, стоило только захотеть. Сейчас, лежа на своей родной кровати, Айзек понимал, что завтра все измениться, что безумный бег, сумасшедший круговорот событий начнется с восходом солнца. Смирение не приходило, юноша пытался отстать в этом моменте, как можно дольше, ностальгия затягивала его глубоко, и порой казалось, что выбираться из нее уже нет смысла.

Доски на полу скрипнули, и Ханна обняла Айзека сзади, устроившись рядом. Она прижалась к его раненой спине и накинула его одеяло и на себя тоже. Парень вдруг вернулся к жизни.

— Это только сегодня. Не обольщайся. Не могу смотреть как ты страдаешь.

Парень промолчал. Лишь кивнул, обхватив здоровой рукой предплечье Ханны. Ему стало так тепло и уютно, что через пару минут он уже спал крепким сном, утонув в объятиях девушки, о которой думал так часто за последнее время, что и сосчитать не мог. Не найдя в себе силы повернуться к ней лицом, он остался лежать как есть, и медленно погрузился во тьму.

С первыми лучами восходящего солнца, Ханна открыла глаза. Свет бил через окно, лениво ползая по шкурам, которые успели прогреться за ночь, но в комнате все еще было прохладно. Айзек уже запаковал сумку, сложив туда, если не все, то почти все, что было дома. Парень сидел на соседней кровати, вновь накидывая на свою одежду перевязи для снаряжения. Девушка не стала ему мешать, лишь встала и встревоженно начала искать, где можно умыться. Айзек заметил это.

— Кастрюля на плите. Можешь лить воду прямо на пол. Сегодня можно.

Девушка кивнула и достала свою зубную щетку из куртки. Айзек усмехнулся, когда увидел это, искренне удивляясь, что девушка в дальнюю дорогу взяла именно ее, а не что-то более полезное.

— Фто? — елозила щеткой девушка. — Фмефно тебе, да?

— Есть немного, — парень недолго посмотрел на Ханну, а потом положил в рюкзак и свою щетку. Мало-ли, вдруг пригодится.

Большая походная сумка лежала в кузове машины. Айзек заливал в бак топливо из всевозможной тары, что достал в повале, каждый раз мысленно извиняясь перед хозяином посуды. Бак вновь был почти полный. Жители Повала скопили много топлива, расходуя его по мелочам, и Айзек был им очень благодарен.

— Все? Едем?

— Еще нет, — Айзек открыл ящик со снегоходом и, повернув ключ, выгнал его на улицу. Створку, что закрывала технику от снега он положил на порог задних дверей, и хорошенько прицелившись загнал снегоход внутрь, чуть не отдавив себе ноги, которые застряли между корпусом машины и корпусом снегохода.

— Безумец, — наблюдала за парнем Ханна. — Нахрена он нам?

— Я же говорил. Дорога будет долгой. Топливо закончится, а ты не сильно приспособлена к внешнему миру, — но Ханна его уже не слушала, она лишь разглядывала прыгаля, который смешно выглядел при свете солнца. Айзек закинул аккумулятор, с которым когда-то сюда приехал Юрий и с трудом захлопнул двери машины.

Места в машине стало намного меньше, но водительское и пассажирское пространство было не тронуто. Зато теперь, когда сзади навалено много сумок и вещей, и есть мягкое сиденье снегохода, можно нормально выспаться, вытянувшись почти в полный рост.

— Поведешь? — спросил Айзек.

— С удовольствием!

Ханна прыгнула на водительское сиденье и запустила машину. Несколько подходов и она уже готова была спускаться с горы. Айзек удивился, ведь в прошлый раз он порядочно намучался, разворачивая эту громадину, а вот у