Союз-77. Книга 1. Теория заговора - Дмитрий Ромов

Уже подходя, услышал звук двигателя и обернулся. Обернулся и увидел… ту самую серую волжанку с оленем на капоте. Тьфу! Она явно следила за мной. Эпическая сила! Ведь я десять раз перепроверился. Они остановились с другого конца дома, в противоположной стороне от моего москвичонка.

Светить явку не стоило. Поэтому я сделал вид, что ищу и не нахожу нужный адрес и, развернувшись, пошёл к своей тачке. Показывать нервозность и спешку ни в коем случае было нельзя, поэтому я шёл совершенно естественно, хотя и чуть быстрее обычного. Когда прошёл половину пути, услышал, что машина поехала. Я оглянулся, «Волга» развернулась и теперь уезжала.

Совпадение было полностью исключено. Я осмотрелся. Двор был большим, заросшим рябинами, берёзами и клёнами. По его периметру стояли жилые дома. Дома, дома, дома. На детской площадке чирикали ребятишки, гуляли мамаши с колясками. Было довольно многолюдно. Но моя машина стояла в тупичке за деревьями и трансформаторной будкой.

Я постоял, подождал немного, но решил подстраховаться и на явку уже не ходить. Подождав ещё немного, я двинул к своему москвичонку. И, когда до моей машины оставалось пройти уже метров десять, серая «Волга» снова появилась, но теперь уже с этой стороны дома, близкой ко мне. Она ехала медленно, почти бесшумно. Кралась.

Я прибавил шаг и шёл уже довольно быстро, почти бежал. Пушки со мной не было, а зря. Отцовский пистолет лежал под сиденьем… Подбежал к машине, начал открывать, «Волга» не доезжая, остановилась. Неподалёку. Я резко открыл дверь, а из волжанки выскочил человек в плаще и кепке. В руке он сжимал пистолет с глушителем. Я наклонился, сунул руку под сиденье и в тот же момент: чфф, чфф… Две пули ударили в борт «Москвича»…

24. Умчи меня олень

Вот собака! По машине! Гад! Дыры останутся! Сердце застучало, а по затылку пробежал холодок. Я упал на землю, на мягкие и нежные оранжевые листочки рябины. Пистолет был подготовлен так, чтобы его было удобно выхватить, сидя за рулём. Я на мгновенье замешкался, дёргая за рукоять, и тут же по машине ударила ещё одна пуля, на этот раз по открытой двери. Я упал и тут же откатился по газону чуть в сторону, к кустам.

Там я был менее защищён, но другие направления были закрыты — мешала открытая дверь. Попытайся я обогнуть её или захлопнуть, оказался бы на линии огня. Стрелок должен был подойти, обойдя корму москвичонка слева, шагая от своей машины. Сейчас хорошо было бы оказаться со стороны передка, за радиатором и контролировать все направления.

Но я сделал кувырок в другую сторону и прыгнул за куст. Видимость была хреновой, вернее, никакой. Из-за густых ветвей акации я не мог видеть дорогу справа от себя. И «Волга», и весь тот участок дороги были скрыты от меня зарослями.

За спиной находился открытый участок и перемещаться по нему точно не следовало, поэтому я пошёл вдоль кустов. Пригнувшись, ступая медленно и неслышно, я прокрался вплотную к акациевому островку, прячась за ветвями и стараясь наблюдать и за фронтом, и за тылом.

Зайдя за куст, а, по сути, выйдя, вернее, выглянув из-за него, справа от себя я увидел волжанку. За рулём сидел водитель и смотрел в сторону моей машины. Значит, стрелок был там. Ладно… Ну… раз, два…

Я выскочил из-за куста и сразу увидел стрелка, крадущегося вокруг «Москвича» по большой дуге за участком высокой сухой травы. Чтобы мне, если бы я прятался лёжа за машиной, не было видно его ног.

Голова замёрзла, а в груди стало пусто, будто ни сердца, ни лёгких. Вообще ничего. Я резко поднял руку и навёл ствол на цель. На то, чтобы выскочить, определить цель и прицелиться ушло меньше секунды. Раз, и я плавно нажал на спуск.

Но вот только водитель, похоже, имел неплохую реакцию. Он сразу засёк меня и надавил на клаксон. «У-у-у-у!» — загудел волгарь в тот момент, когда я уже жал на спусковой крючок. Грохнул выстрел, он щёлкнул, как нагайка и отразился от стен зданий и стёкол.

Эпическая сила! Человек, охотившийся на меня был не промах. Он тут же рухнул вниз, и моя пуля, вместо того чтобы попасть в грудь, чиркнула по плечу, выбив маленький фонтанчик крови и ниток.

Сука! Одновременно с этим открылась дверь, и из «Волги» выскочил водитель, так что падать нужно было уже мне. Я грохнулся на землю, кувыркаясь в падении, а по кустам хлестануло две пули. Вж-ж-ж… в-ж-ж-ж… С глушителем, как и тот, первый.

Двое против одного, один из них подстрелен. Времени, пока на звук моего выстрела не примчится милиция было немного, но и немало, достаточно, чтобы, атакуя с двух сторон, достигнуть тактического преимущества.

Ясно, что они пойдут с двух сторон. Положение было не самое выгодное, поэтому мне пришлось шарахнуть ещё разок. Выходя из кульбита, я бахнул в сторону машины и ушёл за куст. Скрылся из виду и рванул к противоположному краю, чтобы получше встретить стрелка, если он сунется с этой стороны.

Но он не сунулся. Я услышал, как хлопнула дверь и взревел мотор. Пригнулся, выглянул из укрытия и увидел, как стрелок подбегает к «Волге». Ну всё, сучонок. Конец тебе. Я выпрямился и прицелился в водителя. Не уедете, братцы, не смоетесь. Тук, тук……тук… Сердце замедлилось… ствол смотрел прямо ему в лицо. Я задержал дыхание. Палец на спусковом крючке медленно усилил давление…

И вдруг, когда я уже почти выстрелил, в кадр влетел мальчишка на велике. Посторонние в кадре!!! Он выскочил из-за дерева, разогнался, мчась по дорожке, и чуть не врубился в машину. Пацан резко затормозил, ударив по педалям в обратную сторону, и закрыл собой водилу.

В этот момент стрелок заскочил в машину и… И всё. Волжанка газанула, и серебристый олень на капоте рванул вдоль рябин и акаций.

Вернись, лесной олень, по моему хотенью!

Умчи меня олень, в свою страну оленью,

Где сосны рвутся в небо, где быль живет и небыль,

Умчи меня туда, лесной олень!

Я опустил оружие. Быстро засунул ТТ за пояс и бросился к своему «Москвичу». Со стороны дома бежал встревоженный дед.

— Эй парень! — крикнул он. — Кто стрелял?

— Мальчишки хулиганили, — с улыбкой ответил я и прыгнул на сиденье. — С пугачами баловали. Меня увидели и убежали.

Я захлопнул дверь, а пацан, оправившись от неожиданности, нажал на педаль и покатил вслед