Плюшевый: глава - Сергей Александрович Плотников

смысле, дед Лиса — погиб от заражения крови, которое развилось от того, что ему проткнули ржавыми вилами мышцу на ноге. Внутренняя энергия вырабатывается именно в мышцах. Если она не помешала сепсису даже там, нет шансов, что ее можно перенаправить для лечения перитонита.

Если бы у меня был здесь под рукой хороший лекарь! Хотя бы Иэррей. Или, еще лучше, Иэррей и Сорафия. Не знаю, что они могли бы сделать; скорее всего, ничего. Но я отказывался принять мысль, что выхода нет. Возможно, если бы я открылся им, рассказал бы о том, что помню кое-что (на самом деле, довольно много) из медицинских знаний более развитой цивилизации, нам удалось бы что-то придумать — какую-то замену антибиотикам на базе их богатого опыта. Или… стрептоцид? Я смутно помнил, что его получают в лаборатории, и что он по-другому называется «сульфаниламидом» — значит, как-то связан с серой и амидами? Дрянь такая, почему, почему, занимаясь гребаным мебельным лаком, я даже не подумал об этом⁈

Ответ у меня, конечно, был: подумал в какой-то момент, но решил, что моих куцых химических знаний не хватит, чтобы хотя бы задуматься о получении лекарства! А пойти ва-банк, полностью довериться Сорафии и ее оиянцу, мне тогда даже в голову не приходило. Сейчас я бы ухватился за эту соломинку. Вдруг мои знания, наложившись на их, дали бы синергетический эффект?

Вот только почти наверняка уже поздно.

Но Господь воспрещает отчаяние. Пока человек жив — есть надежда.

Поговорив с Лейтом, я собирался как раз пойти к Герту, посмотреть, как его устроили, и не могу ли я что-то сделать для него. Однако увидел внутренним зрением, что ко мне движется мастер Он и, похоже, несет перворангового бойца… что? Вроде всех наших перворанговых я учел.

Неужели… Лела?

Нет, стоп, вон Лела — на краю озера, у обреза воды, я видел, как она туда пошла. Моется. После недели в пещере более чем объяснимое желание. Тогда кто же это?

Это оказался Дир: его второй ранг так зашкалил.

Мастер Он притащил предателя на плече, с перерезанными сухожилиями на ногах и на руках, крепко связанного толстыми конопляными веревками. Не садизм, а закономерная предосторожность: я прежде не сталкивался с ситуациями, когда перворангового бойца или мастера приходилось бы брать в плен, но Фиен рассказывал мне, как это делается. Да и сам я, рассуждая «с нуля», принял бы примерно те же меры предосторожности.

Хотя если бы дело происходило в нормальном технологическом мире, не стал бы калечить человека до выяснения подробностей, а ограничился бы одним-двумя чудо-укольчиками.

С другой стороны, с Диром уже все ясно. Только убивать. Один лишь вопрос — быстро или медленно.

— Пытался сбежать, — лаконично сообщил Эймин Он, роняя моего бывшего тренера кулем мне под ноги. Тот даже не пикнул, хотя рот его не был завязан. Хранил стоическое молчание, как говорится. — Но Рида с Эвином не дали. Молодцы! Выгнали его на меня, а я уже закончил, что они начали.

— Отличная работа, Рида, Эвин, — подтвердил я спокойным тоном.

Мои бойцы шли вслед за Оном. Эвин выглядел злым донельзя — необычно для него. Глаза так и пылали, вот-вот примется убивать. Рида, наоборот, казалась спокойной.

Они уже знали насчет Герта. Рида сама помогала устраивать его в пещере — и держалась отлично, даже умудрялась весело и обнадеживающе болтать с мужем. Честно говоря, я думал, она и сейчас с ним. А девочка, оказывается, отправилась искать предателя.

— Я собирался его прикончить, — продолжил Эймин Он. — За то, что он сделал, и десяти смертей будет мало! Но решил, что ты захочешь его расспросить.

— Правильно решил, — кивнул я. — Нам нужно узнать, как он вышел на контакт с цензором. Дир у нас парень умный, возможно, и о каких-то планах Оровина догадывается, о которых я не догадался. Или знает, где этот тип сейчас. В общем, много всего полезного может рассказать. И отдельно меня любопытство гложет — за что он так не любит Коннахов. Вот просто интересно. Вроде никто его у нас в Школе не обижал.

Дир, до сих пор молчавший и глядевший в пустоту остановившимся взглядом, вдруг хмыкнул.

— Да, тебе интересно, не так ли?.. А я все-таки добился, чего хотел! Пусть вы меня убьете — но хотя бы одного из вас я с собой забрал!

— Лжешь, — сказал я спокойно. — Если бы ты был готов разменять свою жизнь на мою или Герта, ты бы прикончил нас еще когда мы были детьми, а ты был нашим наставником. Никто бы не успел тебя остановить! Но пришлось бы умирать, а ты, гнида, до последнего рассчитывал выжить. Кирта подставил. Мику убил.

Да, убил — ее тело мы нашли. Бедная девочка. Пострадала исключительно из-за легковерия Герта и моего раздолбайства. Нужно было сильнее вколотить в голову брату, что нельзя, нельзя доверять никому из этой группы! А еще лучше, все же наплевать на их порушенные биографии и местные обычаи, выгнать всех оставшихся с территории поместья — и хоть трава не расти! Да, репутация Школы пострадала бы. И что?

Если Герт выздоровеет, расскажу ему об этом. Покажу, где я виноват. Где он. Ничего не утаю. А если не выздоровеет… не нужно ему в последние дни об этом знать.

— Ты просто погань и трус, — спокойно закончил я. — Сколько за тобой смертей! Кай, Преис, Пиль, ученики, которые ездили с Оном охранять обоз… Твои собственные друзья несколько лет ходили из-за тебя под подозрением — тебе и горя нет.

— Это вы погань! — процедил Дир сквозь стиснутые зубы. — И ты погань, и те, кто тебе служит, погань! Никого не жалко!

Умный, да? И стойкий. Не хочет эмоционально раскачиваться, готовится терпеть боль. Хочет унести свои секреты в могилу. Он еще не знает, что его ждет.

— Мастер Он, — обратился я к Эймину. — Не сочтите за нарушение Пути Дуба, но для этих целей мне придется взять нож.

Говоря так, я снял с пояса ножик — самый обычный, который всегда носил с собой на поясе, рядом с сумкой, в которой у меня лежали огниво и гребешок (рыжие тонкие волосы Лиса имели свойство отчаянно путаться и лохматиться).

— Не сочту, — сказал Он, — хотя обычно мы и для этого используем кулаки.

— Кулаком, боюсь, я его скорее прикончу, а это не входит в мои планы… Пожалуйста, помогите мне отнести его во-он к тем камням, к воде. Там будет проще потом отмываться. И, если хотите, можете после этого нас оставить.

— Нет, — сказал