Шутки Богов. Кнут и пряник - Хайдарали Мирзоевич Усманов

– У нас есть минуты две, не больше. – Тихо бросила она, и впервые в её голосе прозвучала тревога. Они едва успели свернуть за колоннаду, когда за их спинами послышался лёгкий, но чёткий перестук шагов – не громкий, не угрожающий, но слишком слаженный, чтобы быть случайным.

Совет семьи Хун уже понял, что их обошли. На главном проходе советники сохранили спокойные лица, продолжая рассыпаться в вежливых репликах перед толпой, но короткие взгляды между ними говорили сами за себя. Один едва заметно коснулся рукава младшего помощника, подав ему таким образом условный знак, и тот тут же растворился в людском потоке.

Вскоре, на каждом перекрёстке, куда могла выйти княжна с Андреем, начали появляться “случайные” фигуры. То слуга с подносом, идущий медленно, будто боится расплескать чай… То двое молодых учеников семьи Хун, увлечённо что-то обсуждающих прямо посреди прохода… То пожилой хранитель свитков, зачем-то решивший чинить фонарь именно сейчас…

Движения этих людей были выверены так, чтобы не вызывать подозрений у посторонних. Они не перекрывали путь нагло, но каждый раз вынуждали княжну слегка менять направление, замедлять шаг, оглядываться.

Андрей быстро уловил закономерность. Куда бы они ни свернули, кто-то уже там. Это было не прямое преследование, а вязкая сеть, которая затягивалась с каждым их шагом. Сама же молодая княжна, заметив то же самое, чуть склонилась к нему и едва слышно произнесла:

– Они нас не потеряли. Это уже не приглашение… Это проверка, сможем ли мы уйти сами.

В её глазах мелькнуло нечто похожее на азарт, но в жестах появилась осторожность – теперь она выбирала путь не только по направлению, но и по скорости, пытаясь угадать, где ещё не успели поставить “стража”.

Они уже третий раз меняли направление, когда княжна резко сбавила шаг и почти незаметно скользнула к боковой лестнице, ведущей вниз.

– Сюда. – Произнесла она шёпотом, но с оттенком приказа бросила она. И, не дожидаясь ответа, она повела Андрея вниз по узким каменным ступеням, скрытым в тени массивной стены. Внизу открывался небольшой внутренний двор, откуда можно было выйти на галерею, ведущую в совершенно другой сектор ближайшей резиденции одной из благородных семей, которая на данный момент пустовала. Этот манёвр срабатывал на пирах и дипломатических приёмах – противники привыкали к движению по прямым коридорам и широким залам, и резкая смена уровня всегда сбивала их темп.

За их спиной послышалась заминка. Двое “случайных” слуг оказались отрезаны, ещё двоим пришлось спешно бежать вдоль галереи сверху, чтобы перехватить их на следующем пролёте.

Княжна явно наслаждалась этим тактическим танцем, каждый её шаг был выверен, а повороты – резки, но точны. Она играла на пространстве резиденции, как опытный музыкант на своём инструменте. Но Андрей, в отличие от неё, не видел в этом ни удовольствия, ни особого смысла.

– Утомительно. – Тихо сказал он, останавливаясь прямо на середине прохода. И прежде, чем княжна успела спросить, что он имеет в виду, воздух вокруг них чуть дрогнул, словно от едва заметного удара колокола. Пространство перед глазами развернулось, стены растаяли, а каменный пол под ногами сменился мягкой травой. И уже в следующее мгновение они уже стояли в тени раскидистых сосен, посреди тихого парка резиденции семьи Хваджон. Для княжны это было как удар – она даже шагнула назад, в растерянности озираясь.

– Ты… как?.. – Её голос дрогнул, и привычная уверенность в нём сменилась на плохо скрытое потрясение.

В это время, в дальних залах, члены Совета семьи Хун одновременно ощутили пустоту там, где секунду назад был объект их внимания. Погоня рассыпалась в замешательстве – они поняли, что Андрей исчез у них прямо из-под носа. И это было не обычное бегство, а демонстрация силы, которая ломала все их осторожные планы.

Княжна ещё стояла среди сосен, когда до неё окончательно дошло, что произошло. Она медленно выпрямилась, но взгляд её всё ещё был прикован к Андрею, словно она пыталась определить – он ли это вообще, или какой-то иной, куда более опасный человек.

– Я… не знала, что ты владеешь пространственными техниками такого уровня. – Тихо произнесла она ровно, но её голос всё ещё был слишком мягким для истинного спокойствия. Андрей лишь слегка пожал плечами, будто всё это было обыденным, даже скучным.

Она быстро взяла себя в руки, привычная осанка и холодная грация вернулись, но теперь в её взгляде сквозило то, чего прежде не было – осторожность. В её мире подобная способность означала власть, а власть, появившаяся в руках того, кто официально не связан никакими кланами, могла стать и оружием, и угрозой.

– Полагаю, теперь нам нужно поговорить… наедине. – Сказала она, будто сама решала, что это было её изначальной целью, и направилась к ближайшей аллее, где густые ветви скрывали их от посторонних глаз.

Тем временем в верхних залах резиденции семьи Хун уже царило раздражённое молчание. Совет Старейшин собрался вновь, но теперь уже в узком составе. Исчезновение Андрея с княжной они не могли объяснить – а значит, не могли контролировать.

– Это было не просто бегство. – С заметной горечью сказал седой старейшина с морщинами, резавшими лицо словно ножи. – Это была демонстрация.

– И она была направлена не только против нас. – Тут же добавил другой, моложе, с холодным прищуром. – Он дал понять княжне, что может вывести её из любой ситуации без нашего ведома.

В зале повисла тишина. Каждый понимал, что прямое давление теперь лишь ускорит сближение княжны с этим человеком.

– Мы начнём иначе. – Наконец произнёс глава Совета. – Пошлём двух старейшин с предложением “первичных переговоров” к семье Хваджон. Пусть они услышат нашу версию и поймут, что мы тоже видим в нём ценность.

Он не сказал вслух, что истинной целью будет прощупать реакцию семьи Хваджон и оценить, насколько далеко они готовы пойти, чтобы удержать Андрея под своим покровительством…

…………

Верхний павильон резиденции семьи Хваджон был залит мягким, тёплым светом от узких фонарей, в которых горело масло с ароматом белого сандала. Снаружи, в саду, неспешно шуршали фонтанчики и тихо стонали ветви древних сосен под ветром.

Старейшины семьи Хун – двое мужчин в тяжёлых, но сдержанных по роскоши одеяниях – шли медленно, ровно настолько, чтобы подчеркнуть. Они пришли не в покорности, но и не с вызовом. Лица их были непроницаемы, однако каждая деталь – от чуть замедленного шага до лёгкой задержки во взгляде – была тщательно рассчитана.

На приём их вышли двое представителей семьи Хваджон – старший советник