Игра одиннадцати - Амалия Лик

Ева отошла от девушки и взяла крыло. Еся уже парил над землей у края расщелины. Он ловко маневрировал на нем и наслаждался, словно это был обычная прогулка по руинам.

– Вы готовы? Я да. Обожаю крылья.

Ева убрала колеса и ручку, положила крыло на землю и встала сверху. Нажала ногой на кнопку взлета, и аппарат оторвался от земли. Она примерилась к нему, попробовала взлететь чуть выше, затем спустилась, прибавила скорость и притормозила. Все работало идеально.

– Надеюсь, тело еще не забыло навыки полета, – сказала Ева.

– Давно не летала? – спросил Еся.

– Четыре года.

Раньше они часто с Марком брали крылья напрокат и парили над руинами. Он был отличным летчиком и учил ее разным маневрам. С ним все было иначе.

Ева развернулась в воздухе и увидела, как Лея неуклюже встает на крыло.

– Ты умеешь летать? – спросила Ева.

– Конечно. Летите, не тратьте заряд. Нам еще до города добираться. Увидимся на той стороне.

– Мы подождем, – сказал Еся, выделывая разные пируэты в воздухе.

– Есь, летите! – раздраженно бросила Лея. – Я же сказала, увидимся там. Сейчас ты заряд потратишь, а что потом будем делать?

– А потом мы помрем от яда, – засмеялась Ева.

Еся кивнул, увидев гнев на лице Леи.

– Полетели, она нас догонит, – сказал он Еве и стал удаляться.

Но Ева все еще парила на одном месте.

– Ты ведь не умеешь летать?

Лея молчала, смотря на крыло под ногами.

– Черт, как можно не уметь летать на крыле в твоем возрасте?

– Сестра обещала научить меня.

– Ясно. Сестры и братья – они такие, вечно наобещают, а потом то заняты, то еще что. Не до нас им.

– Она умерла, – только и ответила Лея.

– Прости, я не знала.

– Откуда же тебе знать. Улетай.

Ева чуть наклонилась, и ее крыло стало опускаться.

– Слушай, Лея. Давай я останусь с тобой. Мы все равно помрем от яда. Ну не верю я, что мы успеем.

– Святые Острова! – Лея вскинула руки и усмехнулась. – Нет в нас никакого яда! – выпалила она. – Это все обман, блеф, чтобы заставить вас играть.

Все внутри Евы заледенело, словно холодные капли дождя просочились под кожу и остудили кровь. Она все еще смотрела на Лею, а потом резко взметнулась вверх, набрала скорость, развернула крыло и умчалась через черную бездонную расщелину.

Запись отбора. Участник № 2

Имя: ____________________________

– Тот застрявший в трещине асфальта каблук навсегда изменил мою жизнь. Я не знаю, спас он меня или уничтожил. То, что произошло дальше, я стараюсь забыть все три года, которые прошли с тех пор. Мне повезло, а проходящей рядом с нами девушке нет. Я видела, как она лежала, раскинув руки на мокром асфальте, а черный вездеход, который секунду назад сбил ее, рванул вперед. Боль от подвернутой ноги отошла на задний план. Трясущимися руками я потянулась к часам и попыталась включить экран. Но в это же мгновение Виктор с такой силой схватил и сжал мою ладонь, что я скукожилась всем телом, словно укрываясь от удара. Я не могла понять, что он творит и почему делает это. Виктор отпустил мою руку и быстро подошел к летному такси, которое притормозило около лежавшей девушки. Что-то сказал водителю и, оглянувшись по сторонам, направился к своему вездеходу. Я тоже осмотрелась. Никого на улице, кроме нас, не было. Я включила экран часов и хотела вызвать лекарей и охранников, но Виктор обернулся ко мне и сверкнул таким взглядом, что вся моя кожа покрылась мурашками.

– Живо в вездеход, – приказал он.

Я уставилась на таксиста, который медленно открыл экран на часах и набирал какой-то номер. Спотыкаясь, я поковыляла к Виктору так быстро, как только могла. Забралась на переднее сиденье. До сих пор помню каждую секунду. Я безотрывно смотрела в окно на девушку, лежащую на асфальте, пока вездеход Виктора быстро удалялся прочь.

Он довез меня до высотки и сказал:

– Никому ни слова. Я позвоню.

Я захромала ко входу в здание. Меня трясло, я не понимала, что происходит, не чувствовала боли, только леденящий душу озноб. Добралась до Анькиной комнаты – она жила на моем этаже – и постучала в дверь. Я не хотела оставаться одна, меня сковывал ужасный страх, словно это я лежала на той дороге.

Увидев меня, трясущуюся, хромую и испуганную, она быстро завела меня в комнату и с трудом стянула подошву с больной ноги. Щиколотка раздулась и стала похожа на надувной продолговатый шар. Анька достала из холодильника пластмассовый контейнер льда, приложила к ноге и посмотрела мне в глаза.

– Этот уродец снова избил тебя, да? Ты убежала? Я так и знала, что с такими, как он, не бывает хорошо. Все эти островитяне – чудовища, нелюди!

Я замотала головой, но при этом расплакалась, прижимая к себе руки, словно стараясь защититься.

– Ничего. Страшно в первый раз только. Был у меня один, который свои руки распускал. Такое терпеть нельзя, Милка, никогда. Даже за деньги.

Я рыдала, прижимая к ноге тающий многоразовый лед и думая о том, что произошло. Мне следовало позвонить в охрану, я запомнила модель вездехода и номер. Единственное, за тонированными стеклами не видела водителя. Но это же не проблема для охранников. Я включила экран на часах и записала голосовое с цифрами, цветом и моделью того вездехода. Боялась забыть их. Но такое не забывается. Я и сейчас помню все, словно это произошло несколько минут назад.

Анька достала бутылку настоя и налила мне целый стакан. Притащила с кухни пачку сухих закусок, запарила их водой и поставила разбухшие соленые пончики передо мной. Она приказала мне выпить. Настой я не любила, но повиновалась и опрокинула в себя горькую противную жидкость. Быстро заела взбитым пончиком и отдышалась.

– Ну, рассказывай, – начала Анька и села рядом со мной на кровать.

Я пересказала ей все, что произошло, – в этот раз не могла повиноваться Виктору. Я больше не готова была слушаться его беспрекословно. Подруга ошарашенно смотрела на меня.

– Ну и дела!..

– Надо позвонить в охрану, – сказала я и потянулась к часам.

– Успеешь. Дай подумать… Почему он уехал, это ведь не он ее сбил, а, Мил? – встревоженно спросила она.

– Нет, нет, я же сказала. Мы тоже переходили дорогу, но я подвернула ногу, а девушка шла рядом. Все произошло за секунду. Я даже не знаю, откуда взялся этот вездеход.

– Мила… – загадочно произнесла Анька. – А может, это его хотели укокошить? Или вас?

– Нас? Но зачем?