Игра одиннадцати - Амалия Лик

но это уже не имело никакого значения. Она мчалась на Лею, выставив руки вперед. Ева готовилась к прыжку, при одной мысли о котором замирало сердце. И вот тело девушки накренилось вперед, чтобы отдаться мраку. Ева бросилась на нее с летящего крыла, и они обе перекувыркнулись и рухнули на землю. Крыло промчалось вперед и с грохотом врезалось в постройку.

Лицо, руки и нога Евы горели пламенем, в голове пульсировала дикая боль. Она слышала всхлипы и стоны Леи, лежавшей рядом. Горячие соленые слезы текли по щекам, а по виску с головы стекала кровь, но Ева смеялась, неудержимо, беспричинно, счастливо. Когда напряжение спало, то ее накрыл успокаивающий шум дождя. Она чувствовала каждый вдох и то, как билось собственное сердце. А еще знала, что сердце Леи тоже еще бьется.

Боль нарастала, дождь усиливался, а Еве было жарко, словно со всех сторон ее согревал сам воздух. Молнии больше не дарили свет, и темнота заволокла поверхность, а Ева сжалась в клубок и даже не пыталась встать. Она знала, что надо подняться и бежать, но не могла.

Яркий свет ударил в лицо, Ева зажмурилась и попыталась приподнять голову, но тело дрожало, словно началось землетрясение. Свет продолжал бить ей в глаза, и она прикрыла их ладонью. Луч сполз на землю, и Ева увидела человека в белом комбинезоне. Маска оставалась на лице, прикрывая все, кроме глаз… знакомых глаз с черными ресницами. В руках у него было оружие, наставленное на Еву.

30-й день суперфинала

Ева открывает глаза и смотрит на стену, разрисованную цветными мелками. Еду приносили двадцать пять раз, попыток назвать ответ было три, и каждая принесла только вечность во мраке. Все ссадины затянулись, а еще Ева переболела простудой. Теперь на полу вместо одного матраса лежат два. Появилось одеяло. Еды стали давать больше, иногда, видимо, по каким-то особенным дням, ей даже приносили сладкий теплый кофеин в термосе. Это самые счастливые моменты ее новой жизни. Тело истощилось, кожа стала прозрачно-серой, белый костюм висит на ней, как на засохшем, скинувшем все свои листья дереве.

«Если меня сейчас обмотать брезентом и отвезти на свалку, никто и не поймет, что внутри тело».

Руки почему-то часто дрожат. Губы она обкусала, а еще они вечно сухие. Веки чрезмерно тяжелые. Она улыбается только тогда, когда включают записи участников с отборочного тура. Закрывает глаза и вспоминает каждого из них. Манеры, улыбки, смешные движения. В такие моменты она оживает, как и тогда, когда вспоминает Марка.

Теперь Ева знает, что все они чем-то связаны и выбраны для участия в игре не случайно. Она убеждается в этом с каждой новой записью. Но понять, что или кто является связующим звеном, так и не может. До игры она не знала никого из участников, они не знали ее. Тогда почему именно они?

Ева нашла только некоторые связи, но этого недостаточно, чтобы найти ответы. Ей нужна вся информация, но записи давно не включали, и время тянется бесконечно долго.

Ей постоянно хочется спать, и уже несколько дней она только лежит на матрасе и вспоминает прошлую жизнь. Она не строит догадки и не пытается выбраться.

В этой комнате тот мир кажется далеким и нереальным. Все в нем было пропитано волшебством, кислородом и радостью, в воздухе пахло сладкими пончиками, которые только что размочили и выставили на витрину передвижной закусочной.

Ева вдыхает противный затхлый воздух. Сегодня она плакала от радости, когда ей принесли маленькую шоколадку. Она надеется, что ее не собираются убивать, да и зачем им это, когда она и так оказалась в аду.

Ева перестала верить в чудеса, дружбу, любовь. Ей остается только лежать и смотреть на шершавую стену. Почему ее еще не нашли и не спасли? Столько людей должны были смотреть игру, следить за ней. Где ее знакомые и родные? Почему Глеб не обеспокоился ее исчезновением? Подумал, что и она погибла? Прошло столько времени, а она все так же заперта в этом погребе.

В памяти то и дело всплывают отрывки из жизни, в основном счастливые моменты, которые она не хочет отпускать. Она вспоминает, как стояла на сцене клуба, как пела и знала, что Марк ждет ее у бара. Ева шевелит губами, тихо мурлыкает гамму, распевается с помощью когда-то знакомых упражнений, и ее шершавый огрубевший голос нехотя, но становится плавным и тягучим. Она тянет свою любимую песню, пытаясь вспомнить, каково это. А мелодия уже волнами растекается по комнате.

Шуршание, а за ним грозный стальной голос из колонки:

– Запрещаю! Еще один звук, и свет потухнет навсегда.

Ева тут же замолкает и лежит в ожидании, широко открыв глаза. Она ждет, что вот-вот все погрузится во мрак. Дышит тяжело и медленно, боясь, что вместе со светом из комнаты уйдет и весь кислород. Но свет продолжает гореть. Ева встает и идет к стене. Прижимается лбом к вопросительному знаку в центре.

Кто же ты, Безымянная Царица, и что я тебе сделала?

Два с половиной года назад

Прошло где-то полтора года с тех пор, как пропал Марк. Ева сидела за порталом и, как и каждый день до этого, искала любые зацепки. Она уже около года работала гончей. Заказов хватало, и ее репутация была безупречной. Она зашла в чат и увидела сообщение от знакомого гончего, который, один из немногих, стал помогать ей, когда она только зарегистрировалась в чате.

«Привет. Есть работа. Напиши мне».

Ева усмехнулась.

«Привет. А ты что, уже сам справиться не можешь?»

«Я занят, а заказчик очень ценный».

«Сложный поиск?»

«Думаю, нет. Но в этот раз еще нужно выгнать добычу на улицу».

«Откуда?»

«Из квартиры».

Задание было странным, и Ева сомневалась. Но когда знакомый написал сумму, которую предлагал заказчик, все сомнения отпали. Деньги умеют перекрикивать предчувствие и интуицию. Ева должна была найти девушку и выманить ее на улицу. Она с самого начала работы гончей предпочитала, чтобы добычей были парни или мужчины. Их было не жалко отдавать в лапы правосудия. А вот девушку, еще и молодую… Но отказаться от приличного вознаграждения, предложенного проверенным заказчиком, было непозволительной роскошью. Тем более ей недавно предложили достать записи с камер слежения за день, когда пропал Марк. И они стоили неимоверно много.

Ева отмахнулась от своего нежелания и взяла заказ. Ей дали имя. Она нашла в сети старый адрес, номер и стала собирать информацию о добыче. Вскоре отыскала новый адрес и все контакты. Узнала, что девушка была скрипачкой и