Охотник на ведьм - Владилен Янгель

желёз, нет гормонов, нет желаний и как следствие, ни душевных терзаний, ни прочих извращений здорового тела. И о чём я размышляю, будучи прикованным к хрен знает чему? Так вот, ты какое безумие... Нет, нет и ещё раз нет! Я здоров, по крайней мере, разумом, а вот с телом могут быть проблемы. В конце концов, меня колдун к полу, как бабочку пришпилил и то, что я жив вообще чудо. Спасибо тебе господи, за него.

'Пожалуйста' — раздался в голове уже знакомый голос лжетворца.

- И ты здесь?! - Воскликнул я, вернее, попытался, поскольку ничего, кроме едва слышного хрипения, из этого не вышло.

'Я всегда здесь' — Хмыкнул голос, но от дальнейших комментариев по этой теме отказался, должно быть, прочёл бродящие в моей голове мысли по поводу всей этой теософии.

- Убирайся из моей головы, гад! - Ответил я мысленно. 'Я ему помогаю, а он меня гонит' — Возмутился голос. 'Между прочим, восстанавливать твою тушку, после того как в ней побушевал синтезированный колдуном яд, и так непросто, а тут ты ещё сопротивляешься' — Добавил он спустя мгновенье. Яд? Точно! Я помню, что тот хлыст был густо смазан какой-то гадостью, что ж, с одной стороны, приятно, что мои выводы были верны, а с другой, лучше бы я ошибся. Ладно, я всё ещё жив, а это значит, что либо мой неизвестный покровитель уже привёл всё в порядок либо работает над этим. Только вот сомневаюсь я, что он имеет к голосу в моей голове хоть какое-то отношение.

- Убирайся! Из моей головы! - Прорычал я злобно, сама мысль, что у меня в голове есть кто-то ещё, выводила меня из себя почище, чем быка красная тряпка. 'Ну, смотри, я могу и выполнить твою просьбу' — Начал угрожать голос, окончательно убедив меня в том, что к всевышнему он отношения не имеет.

- Я сказал, убирайся! И если я сдохну, то так тому и быть, но ты, ведь не Он? Верно? Иначе меня давно бы уже молнией пришибло, если не похуже чего. - Поэтому убирайся и оставь меня в покое.

'Ты умрёшь! Понимаешь, умрёшь, я не могу оставить тебя в таком состоянии!' — Вспылил в ответ голос, но как-то неубедительно вспылил, во всяком случае особой уверенности я в этом ответе не почувствовал.

- Тогда скажи, кто ты, или убирайся ко всем чертям. - Уже спокойно проговорил я. - Ну же, кто ты?! - Рявкнул я спустя секунду, однако ответом мне была тишина, причём исчез даже душераздирающий вой на заднем фоне, а вот путы на руках и ногах, никуда не делись. Что ж, печально, но разбираться сейчас с ними не время, я всё равно ничего не вижу и, скорее всего, слаб, как новорождённый котёнок. А этот упырь, отравляющий мне, жизнь своими комментариями, похоже, предпочёл уйти, или что более вероятно — затаился до поры до времени. Ладно, сейчас не время заниматься выведением псевдотворца на чистую воду. Так, нужно мыслить логически и не паниковать из-за отсутствия зрения и возможности двигаться.

Так, во-первых, где я? Если учесть, что меня не прибили на месте, то и дальше я нужен живым. К тому же подвижности меня лишили весьма характерным способом. Так, обычно делают, если необходимо обездвижить пациента перед операцией, чтоб он сам себе не повредил ну или душевнобольного, но уже совсем по другой причине. Звуки, которые я слышу, либо искажены, либо и вовсе являются галлюцинациями. Доверять голосу, звучавшему у меня в голове, я не намерен, но в одном он прав:— я отравлен, и раз уж всё ещё жив, значит, тело постепенно восстанавливается. К тому же я чувствую свои ноги, значит — паралич исчез, следовательно, позвоночник уже восстановился. Чего нельзя сказать о зрении.

Ладно, я жив и вскоре буду здоров — уже хорошо, так что лучше постараться уснуть, раз уж мне навязали постельный режим, во сне процесс регенерации должен протекать быстрее. Придя к этому поистине судьбоносному решению, я смежил веки, отчего белая муть сменилась чёрной, и честно попытался уснуть. Только вот непросто уснуть в таком состоянии — бешено колотящееся сердце, и жуткие звуки, время от времени проникающие в уши, не позволяли расслабиться. 'Даже не пытайся' — Голос самозваного бога прямо-таки лучился самодовольством, в буквальном смысле лучился, поскольку вместе со звуками его голоса сквозь белёсую хмарь пробивалось золотистое свечение. Новый спецэффект? Или зрение восстанавливается?

'Всё не можешь понять очевидного?' — Поинтересовался самозваный творец.

- Ха, я не запуганный и забитый абориген, которому достаточно горящего куста, чтоб уверовать. Я, знаешь ли, и фильмы смотрел и в игрушки играл. - Хмыкнул я в ответ. - Так что, чтобы меня впечатлить, нужно чудо покруче, чем игра со светом.

Ответа не последовало, что ж, похоже, не отвечать на неудобные вопросы, уже вошло у него в привычку. А вот золотистое свечение никуда не пропало. Несколько мгновений я внимательно, насколько это возможно, всматривался в световое пятно, пытаясь сфокусировать зрение. И как ни странно, мне это удалось, световое пятно протаяло, явив мне застеклённое мутноватым стеклом окно. Несколько мгновений я всматривался в него, пытаясь найти в нём признаки нереальности, однако оно, наплевав на мои потуги, выглядело как самое обычное окно с поправкой на век и уровень технологии, конечно. Так, значит, зрение восстанавливается. Похоже, окончательное выздоровление не за горами. Интересно, сколько я провалялся без памяти.

Осторожно повернув голову, я, насколько это возможно осмотрел комнату, и первое, что я увидел, после окна, было на редкость приятное женское личико. Узнаваемый белый головной убор указал, что это личико принадлежит как минимум монашке, хотя я могу и ошибаться.

- Где я? - Попытался я спросить, но горло по-прежнему ничего кроме едва слышного сипения не выдало. Однако женщина, судя по всему, поняла, что я пытаюсь что-то сказать, и заговорила. О боже! Лучше бы она этого не делала! Душераздирающий вой и скрежет едва не доконали меня окончательно. Похоже, со слухом у меня все ещё большие проблемы, одно радует — монашка замолчала почти сразу же, — ну ещё бы, полагаю, вся гамма удивительных ощущений наверняка отразилась на моём лице. Ладно, не нужно расстраиваться — нервные клетки не восстанавливаются, а сгорело их за последнее время преизрядно, так и отупеть недолго.

Нужно мыслить позитивно, в конце концов, всё не так уж и плохо, ведь у меня чуть ли не впервые, с тех пор как