Охотник на ведьм - Владилен Янгель

- Слышишь. — удовлетворённо кивнула охотница, не дожидаясь пока, я прохриплю что-либо в ответ. Не говоря больше ни слова, Хильда склонилась надо мной. Свободное одеяние при этом соблазнительно натянулось, обрисовав весьма приветственные формы воительницы. Мысли тотчас свернули на проторённую дорожку, однако разряда не последовало, и я несколько волшебных мгновений просто наслаждался открывшимся видом. Когда путы на руках ослабли, я даже испытал некоторое разочарование — Хильда выпрямилась, и бесформенная ряса вновь скрыла от меня соблазнительные выпуклости. Впрочем, спустя секунду валькирия принялась за оставшиеся ремни, и всё повторилось, только теперь ракурс был несколько иным, удержать свои руки на прежнем месте оказалось не так-то просто. Эк на меня накатило то, хотя, чему тут удивляться, учитывая срок вынужденного воздержания удивительно, что я всё ещё не повалил её на кровать.

Впрочем, не уверен, что состояние здоровья позволит мне такое отчебучить, вернее — не факт, что мне хватит здоровья пережить её отказ, если она окажется несколько более благочестивой, чем я о ней думаю. Тем временем Хильда освободила, наконец, мои ноги и не спеша выпрямилась, гадкая ряса тотчас скрыла соблазнительные формы. Ну, кто с такой фигурой в монашки идёт? Ну не дурость ли?! Хотя модельные агентства появятся ещё не скоро.

- Можешь подняться? - Участливо спросила валькирия, отойдя от кровати на шаг, причём сделала она это так, что я невольно сглотнул вставший в горле ком. Да она, что специально, что ли?

- Могу. - Ответил я, правда, голосовые связки вновь выдали лишь неразборчивое шипение. 'Остановись, идиот!' — Придушено прохрипел в голове псевдотворец. 'Она тебя...' — предложил он, но уже совсем тихо, настолько тихо, что конца я не расслышал.

Несмотря на то что ремни охватывали мои конечности довольно-таки свободно, руки и ноги всё равно затекли. И всё же лучше быть свободным, да и лёгкое покалывание в кистях и лодыжках — сущий пустяк в сравнении с тем, что мне пришлось пережить внутри гриба переростка.

- Затекли? - Участливо поинтересовалась Хильда. Да что это с ней сегодня, с чего это она так заботлива и мила? Куда делась суровая валькирия? Впрочем, какая ко всем ангелам разница?!

- Нужно ловить момент! - Последние слова, я к своему удивлению выкрикнул вслух, тут-то моё самообладание и дало трещину пониже ватерлинии. Сгребя Хильду в объятья, я повалил её на кровать, благо она сопротивляться похоже, и не думала. 'Какая же, она мягкая' — Промелькнула в голове удивлённая мысль, прежде чем волна желания окончательно погребла под собой всё разумное, что во мне ещё оставалось.

Второе пробуждение за этот день вышло куда более приятным, нет, Хильды рядом не оказалось, должно быть, она проснулась раньше, но это не важно. Проснуться здоровым и полным сил — это всегда прекрасно, особенно если в памяти ещё свежи довольно-таки приятные воспоминания. Правда, какие-то мутные, но учитывая моё состояние это наверно нормально.

Потянувшись до хруста, я вскочил с кровати. Чистая и уютная комната, в которой я пришёл в себя, отлично согласовалась со столь же радужным настроением. Очищенная от крови и прочих неприятных жидкостей одежда покоилась на стуле рядом с кроватью. Облачившись в ставший уже привычным костюм инквизитора, я посмотрелся в внушительных размеров зеркало. Эх, где моя шляпа, и кираса, и оружие. 'Огромное зеркало, какая роскошь, это же целое состояние!' — Мелькнула в голове подозрительная мысль. Хах, я всегда подозревал, что вместе с инквизиторскими шмотками и навыками мне досталась и фирменная инквизиторская паранойя.

Обшарив подозрительным взглядом комнату, я убедился в том, что зеркало не единственный предмет роскоши. Отделанные светлым, приятно пахнущим древом стены наводили мысли о патологической роскоши. Может, я ошибся, и Хильда притащила меня в дом, какого-то аристократа, а не в монастырь или лечебницу. Мазнув пальцем по гладкой полированной древесине, я принюхался к лёгкому, приятному аромату. Похоже на сандал, помниться из подобных вещей обычно безумно дорогие шкатулки делали, обшивать им стены настоящее извращение. Хотя, может, я ошибаюсь, и здесь подобная прелесть в каждом лесу растёт. А, ладно, не сто́ит забивать себе подобным голову, куда важнее определиться с тем, что делать дальше. Плыть по течению бессмысленно, так я в свой мир не вернусь. На этой позитивной ноте я и вышел из комнаты. Едва резная дверь закрылась за моей спиной, я поднял взгляд и замер уставившись на открывшуюся мне картину.

Глава 18

Освальд де Лагуэ с независимым видом изучал изящно выполненную фреску, занимающую значительную часть стены в приёмной зале. Понтифик всё ещё не появился, хотя времени с момента появления епископа прошло уже изрядно. Это можно было бы счесть оскорблением или пренебрежением, если бы не преклонный возраст и весьма печальное состояние здоровья наместника бога на земле.

Немало показному спокойствию епископа способствовал, и тот факт, что на понтифика обижаться столь же бессмысленно, как и на бога. И даже тот факт, что жить ему осталось всего пару недель или в лучшем случае месяцев ничего в этой ситуации не меняет. Любой, кто попытался бы ускорить смерть понтифика, поплатился бы за это головой, поскольку, несмотря на болезнь, старик крепко держал бразды правления. К тому же внушительная сеть осведомителей позволяла ему заранее узнать о любом покушении. Но, несмотря на всё это, он позволял епископам интриговать за своё место. Причиной подобного послабления был тот факт, что и сам понтифик влез на вершину церковной иерархии в результате подобной грызни. Это было своего рода традицией. Так что нельзя сказать, что творящееся сейчас было для него чем-то новым.

- Он ждёт. - Сообщил неслышно возникший за спиной епископа клирик. Освальд отвернулся от фрески и с невозмутимым видом последовал за своим провожатым. Короткая анфилада комнат и залов, украшенных самыми разнообразными реликвиями, привела епископа к покрытым золотом створкам. За ними начинался приёмный зал, рассчитанный на то, чтобы впечатлить даже привычных к роскоши правителей. Даже Освальд чувствовал нервную дрожь каждый раз, как оказывался в этом месте. Обилие серебра, золота, и льющегося сквозь огромные окна света просто подавляло. Одни только витражи на окнах стоили столько, что, продав их, можно было снарядить весьма внушительных размеров армию, или выстроить пару крепостей.

Стукнув два раза в закрытые створки, клирик без лишних слов удалился. Но не успел он скрыться, как створки пришли в движение без видимых на, то причин. Впрочем, Освальд знал, что они приводятся в движения сложным