Таргитай-2. Освобождение - Юрий Никитин

Он ощутил, как скользит вперед и вниз под их сдавленные крики. Его подкидывает на неровностях, больно бьет мягким местом о каменную поверхность с острыми выступами, царапает спину под задравшейся волчовкой.

***

Быстрое скольжение резко прекратилось, по глазам ударил вечерний свет, что после темноты на миг показался ослепительно ярким. Их выбросило на нагретую солнцем землю. Таргитай выехал лицом вперед с приоткрытым ртом, умудрился наглотаться песка, и теперь сидит, брезгливо отплевывается. Стефей мгновенно вскочил на ноги, огляделся. Таргитай нехотя встал, тоже повел взглядом вокруг.

Они оказались на узком пятачке, усыпанным песком и галькой. Вокруг на два человеческих роста высится каменная стена. Кое-где заметны выступы, трещины – они покрывают полустершиеся фрески, где изображены мускулистые мужчины в туниках, что сражаются с гигантскими полубыками-полулюдьми. Таргитай обратил внимание, что стены не круглые, хотя они в своего рода цилиндрическом колодце, а стоят в форме квадрата.

Он коснулся рукояти Меча, но вытаскивать пока не стал. Стефей стоит рядом, обнаженный меч сжимает в руке, настороженно смотрит вперед – туда, где вход под навес. Там место которое, пока смотрели с балкона, показалось Таргитаю пещерой. Но теперь зрит, что это навес, а дальше в темноте угадывается помещение, идет стойкий запах конских каштанов – гадостный, едкий. Доносится негромкое фырканье, приглушенное ржание, глухой звон цепей. В ржании слышится нечто грубое, мощное, злое, словно там не просто кони, а дикие звери, что жаждут крови.

– Смотри, – привлек его внимание Стефей, указывая вниз и вперед. – И вон там тоже. – Он указал правее, ближе ко входу в конюшню.

Таргитай проследил за его пальцем и увидел, что из песка торчит человеческий череп. Чуть дальше – грудная клетка. Поодаль, ближе к конюшне увидел…запекшуюся черную кровь и руку. Невр сперва решил, что она отрублена, но затем понял, что ее, скорее, отгрызли. Рядом, но чуть дальше, угадывается голова, шея, и – тело, что уже скрыто в конюшне, при условии, мелькнуло у дудошника, что там действительно кони, а не беры какие-нибудь. Еще он слыхал про зверей, похожих на гигантских кошек, но намного крупнее, сильнее и злее. А еще у них огромные клыки, когти, которыми можно бревно в щепки, и шкура оранжевая в черную полоску.

Рядом с Таргитаем и Стефеем от страха трясется слуга, что провалился вместе с ними в яму-ловушку. Невысокий худой парень в запыленной тунике, что еще две минуты назад была новенькой и чистой, нарядной.

Царский слуга бледный от ужаса. Смотрит так, словно знает, что их там ждет. Таргитай слышит, как колотятся зубы, отбивая дробь. Казалось, от дикого, животного страха, друг о друга стучат кости в теле этого бедолаги.

Впереди хрипло и громко заржали кони. Голоса такие, словно им не терпится выскочить, но их что-то сдерживает. Раздался глухое позвякивание.

– Они на цепях, – проворчал Стефей. – Что ж там за лошадки?!

Раздался громкий скрип вращающихся воротов, и Таргитай почувствовал, как в спину уперлась стена, начала толкать. Он сам не понял, как начал двигаться вперед – прямо к входу в конюшню, ноги принялись семенить по земле.

Скрип проворачиваемых цепей и воротов, скрежет бьет по ушам, так что аж зубы сводит.

– Что происходит? – выпалил Таргитай в недоумении, чувствуя, как стена все равно толкает в зад, а зловещий темный вход в конюшню медленно приближается.

– Стена сзади движется! – пояснил в ужасе слуга. – Сейчас нас затолкают прямо к этим страшным коням! Нам всем конец!!

Впереди громко и яростно заржал конь. Затем – еще один. Раздалось хриплое фырканье, больше похожее на рык.

– Да что в них такого страшного? – спросил Тарх непонимающе, чувствуя, как в груди поднимается злость на Диомеда, что бросил их сюда, и теперь наверняка развлекается, глядя сверху. Ну кони и кони, подумаешь!

– Нельзя же так с гостями! – пожаловался он упирающемуся рядом Стефею. По бородатому лицу воина сползают капли пота, он перебирает ногами, стараясь затормозить движение, поднимает пыль, но его все равно тащит вперед. – Диомед ведь даже поесть и выпить не предложил! Гостей сперва надо в баньку, накормить, а уж потом…!

– Может, тебе девку еще? – прорычал Стефей. – Тебе вон парень сказал – нас убить хотят, а ты все про жратву! Ты о чем-нить другом думать можешь?

– Я еще люблю думать про песни! – сказал дудошник с жаром. – Они помогают в трудную минуту!

– Тогда сыграй что-нить! – бросил воин саркастически. – Может, эти стены остановятся, и мы улетим отсюда, аки голуби!

Они уже совсем близко, навес каменный навес над входом в конюшню – в двух шагах. В тот же миг стена сзади остановилась. Скрежет воротов смолк, воцарилась тишина. Внезапно земля под ногами накренилась. Таргитай со Стефеем резво прыгнули на ближайшую стену, вцепились пальцами в трещины и повисли, тяжело дыша. Невр повернул голову назад, глянуть, что происходит. Сердце ухает тяжело, сдавленно. Выворачивая шею, увидел, как царский слуга скатился вперед и вниз – прямо под навес.

Кони выскочили из темноты мгновенно. Огромные, могучие, крепкие. Толстые мышцы выпирают из-под кожи. Все три коня иссиня-черные, с такой же угольно-черной гривой, лишь у одного она – темно-рыжая. Глаза крупные, налитые кровью. У всех вместо поводьев – толстые длинные цепи, которые то и дело глухо звенят. Вместо удил тоже цепи, звенья толщиной в палец, волочатся по земле, явно прицепленные к железному кольцу где-нибудь в дальней стене.

Кони бросились к обмочившемуся слуге. Скакун с рыжей гривой взвился в воздух, обрушил на слугу массивные копыта. Бедолаге попало в грудь и живот. От удара в голову парень опрокинулся, не успев подняться, и застыл на песке.

Таргитай охнул, глаза широко распахнулись от ужаса и изумления. Кони склонились над слугой. Распахнув пасти с огромными зубами, стали вырывать куски мяса, глотать, почти не прожевывая. Под их зубами грудные кости с хрустом ломаются, будто ветки. Морды коней моментально запачкались кровью. Кровь у них под копытами на земле, некогда белая туника слуги превратилась в черно-красную, глаза неподвижно смотрят в небо, а кони продолжают яростно вырывать из груди куски легких. Конь с рыжей гривой ухватил зубами кишки в разорванном животе, принялся жевать, но потом потащил на себя, вытаскивая из брюха сизые, дымящиеся внутренности, будто для забавы.

Слуга давно мертв, на бледно-землистом лице маска страшной боли, словно и после смерти чувствует, как его рвут на части и сжирают эти чудовища.

Морды у коней страшные – окровавленные, в глазах столько лютой злобы, что Таргитай вздрогнул. Взгляд голубых очей невра будто окаменел, затем глаза приобрели серый оттенок