Обратный отсчет: Равнина - Токацин

таких… полуцикла. С разными свойствами. Напротив — враги, рядом — союзники. Камень Воздуху почти враг — потому что союзник Земли. Вот это нам и надо учитывать. Хм-м… Если такой призыв провести в Сфене Воз… да хотя бы Огня — какой будет эффект?

— Выйдешь из карантина — выяснишь, — пробормотал Гедимин. Он украдкой прикусил щёку, но не помогло — ни Вепуат, ни бредовая планета никуда не делись. «Стихии…» — он болезненно поморщился. «Бред бредом. Но за ним — какой-то существующий эффект… или несколько. Эффекты планетарного масштаба. И, что хуже всего, — это физика. Это по моей части. А я понятия не имею, за что тут хвататься.»

Ещё одна мысль мелькнула в искрящем мозгу, и сармат невольно поёжился. «Надеюсь, все эти эффекты — местная специфика… а не обычный результат избытка ирренция в литосфере. Если все эти бредовые штуки постепенно проявятся на Земле…» — его передёрнуло.

— Изучать и изучать, — пробормотал Вепуат, мечтательно улыбаясь. — Интересное место Равнина. Как замаял карантин! Как думаешь, Айзек выпустит меня на день раньше?

40 день Мысли, месяц Мрака. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген

«Последний день месяца,» — Гедимин покосился на экран передатчика и вновь убрал его под пластину обшивки. «У всех ритуалы. А ночью хранитель забьётся в реактор. Надо будет успокаивать.»

— Кого из богов сегодня провожают? — спросил он, разворачиваясь к Айзеку. Сармат, только что устроившийся в операторском кресле, удивлённо мигнул.

— Укшу, божество смер… Пластины!

Он резким жестом провёл пальцами вдоль висков. Гедимин раздражённо сощурился.

— На месте пластины. Что, не видно?.. Значит, божество смерти. Что это значит?

Айзек пожал плечами.

— Что-то про мир мёртвых, память и скрытое перерождение. Вроде бы это самк… существо женского рода. Господствует в местности Ук-кут, Икси ей подчиняются… Постой. Тебе это зачем?

Гедимин кивнул на закрытый люк.

— Ночью выйду пообщаться. Надо же знать, с кем.

Айзек мигнул пару раз — и чуть не сцапал Гедимина за плечо. Уклонился сармат легко — рывок был сильный, но слишком поспешный.

— Опять полезешь хамить богам⁈

Гедимин возмущённо фыркнул.

— Когда я им хамил⁈ Говорю же — пообщаюсь. Мирно.

Айзек уставился в потолок. Гедимин проследил за его взглядом, но ничего интересного не нашёл.

— Мирно… — пробормотал Айзек, болезненно щурясь. — Ладно, твоё дело. Хоть оружие в бункере оставь, когда полезешь. Дипломат, яд-дро Юпитера…

…У входа в душевую стояла волокуша, заставленная длинными корзинами. Рядом топтался филк, нетерпеливо глядя на плотно закрытую дверь. Не успел Гедимин подойти, как из душевой выглянул второй сармат. Одной рукой он выволок из предбанника ещё одну корзину, другой — тут же захлопнул дверь. «Контейнер» подняли на повозку, филку отдали пустой, и он шмыгнул обратно в ангар, закрыв за собой ворота. Гедимин, покосившись на термометр, соорудил купол из защитного поля и вытянул его в «кишку», соединив по плавной дуге двери душевой и ангара. Филк, охраняющий волокушу, сдержанно хмыкнул.

— А как отсюда выходить?

— А куда тебе надо? — отозвался Гедимин, досадливо щурясь. Мозг, дорвавшись до понятной работы, уже выдал чертёж подогреваемого коридора с тепловой ловушкой на выходе. «А ведь придётся строить,» — понял сармат секунду спустя. «Завтра-послезавтра похолодает всерьёз. И что, месяц не мыться?»

…В предбаннике никого не было — филки собрали последние высохшие подштанники и утащили волокушу к бараку. Гедимин развернулся было к двери, но решил, что с временным коридором разберётся позднее. Термометр на стене показывал плюс двадцать три — выстудить хорошо прогретый ангар при всей возне в открытом шлюзе так и не удалось.

В закрытом «мокром» отсеке было ещё теплее. Вдоль правой стены стояли в ряд «бочки» из плотного защитного поля. Гедимин заглянул в прозрачный «глазок» на крышке и увидел желтовато-белесую массу. Она состояла из тонких волокон и светло-серой мути; её густота постоянно менялась — в бочках шла непрерывная реакция. Гедимин поискал газоотводы, не нашёл, проверил давление, — выход газа и впрямь был невелик, больше уходило в жидкость и осадок. «Химкомбинат Альгота,» — сармат едва заметно ухмыльнулся, мысленно прикинув объём сырья. «Промывка закончилась, теперь идёт выщелачивание… или как это здесь называется. Интересно, сколько волокна может выдать один сааг-туул? От корма зависит, наверное…»

Альгот, закончив вечером промывку, воды в цистерны набрал, а вот филки, устроившие затем мытьё и стирку, — нет. Гедимин включил водоподъёмник и под прерывистый плеск устроился со сканером над системой фильтрации. По шлангу, вдетому в нашейный патрубок, бежала тёплая вода; сканировать она не мешала. Жидкости поверх фильтрующего слоя было немало — слизистая органика облепила волокна и впиталась в песок, уменьшив проводимость фильтров раза в два. Выходило, что придётся их менять, как только вода уйдёт; сармат, прикинув скорость оттока, отложил работу на поздний вечер.

Наблюдения за водой быстро прервали — не успел Гедимин высушить комбинезон, как распахнулась дверь — сначала в предбаннике, а потом и в душевой.

— Коридор перестроить, — скомандовал, не тратя времени на приветствия, Кенен Гварза. — Уплотнить и растянуть в квадрат с рукавами. На углах — барак, душевая, лагерь местных и лаборатория. Термочаши ещё есть? Нет — иди и делай.

Не успел он договорить, а Гедимин — угрюмо сощуриться, как дверь за спиной Гварзы снова распахнулась.

— И как это стирать? — филк-комендант, едва перешагнув порог, сердито фыркнул. — Эти все… мешки для туловища⁈ Они сохнут по двое суток! У нас их и так всего ничего, три четверти барака ходят в одних рубашках, — какие стирки⁈

— Пропарка или прожарка, — развернулся к нему Гварза. — Учитесь у аборигенов. Могу позвать Джагулов, дадут инструктаж. Ежедневная очистка любым доступным способом. Хоть в реакторе, но чтоб была дезинфекция.

Дасьен, громко фыркнув, развернулся и вылетел за дверь.

— Прожарка, мать моя колба… — донеслось со двора.

— Что у него там? — Гедимин запоздало шевельнулся. — Где нужна дезинфекция?

Гварза поморщился.

— Утеплители. Из войлока и кожи. Рукавицы,