Куда приводят коты - Олег Фомин

черная линза очков треснула, вторая оплавилась, застыла внизу оправы стеклянной сосулькой. Кожа плаща в язвах и дырах. Другие сфинксы выглядят не лучше. Плащей у них нет, так что ожоги достались их собственной коже.

– Я могу особым образом усыпить Лампу, – предлагает Леон. – Это не избавит ее от горячей ноши, зато поможет игнорировать боль. Ей станет намного легче сдерживать огонь внутри. По крайней мере, не взорвется в ближайшее время.

Альхор и Винил переглянулись.

– Но! – добавил главарь сфинксов.

Коготь передней лапы поднялся вверх, будто указательный палец.

Леон осклабился и, глядя на стражей искоса, закончил:

– Только если отменишь давешний приговор, Альхор. Насчет меня и моих ребят.

Негласный лидер стражей задумался.

Сложно понять, отчего так напряглись мышцы на его морде – от прожигающих, как лазеры, лучей и раскаленного пола… или от непростой дилеммы. Альхор снова посмотрел на Винила, тот едва заметно кивнул. Взгляд белого кота вернулся к Леону.

– Хорошо. Действуй.

Он и его соратник поспешили отбежать от Лампы на безопасное расстояние.

А вот Леон, наоборот, уверенно зашагал к солнечной кошке.

– Всем живо покинуть площадь! – громко командует он. – Мне понадобится все мое внимание, и чтоб ни одна муха не смела отвлечь! Вы тоже назад, ребятки!

– Но босс… – попытался возразить один из сфинксов.

– Без паники, – заверяет их вожак, – все будет в шоколаде. Марш!

Сфинксы с оглядкой, но все же последовали за стражами. Хотя на пирамиде и так почти никого: зачем куда-то бежать, когда можно просто нырнуть в перемир.

Из трещин на полу около Лампы начала сочиться светящаяся вода. Низенькие роднички очень скоро разрослись до водяных зонтов, а затем и вовсе зашипели тугие высокие гейзеры. В лучах Лампы капли превращаются в пар, люминесцентный, как форсфор. Этот сияющий туман заплетается воронкой вокруг кошки все плотнее и плотнее… И пар, и вода имеют отчетливый бирюзовый оттенок.

Мне в нос проникла тонкая ниточка испарений, и мир поплыл, я замотал головой.

– А ты чего застрял? – весело говорит Леон, оглянувшись на меня. Голос показался каким-то далеким…

Глаз вожака сфинксов подмигнул из дырявого кругляша оправы.

– Брысь отсюда, стиратель! Беги лучше к своей рыжеволосой Джульетте. Бедный-бедный Ромео…

Но я и без его отмашки уже пячусь.

Леон прошел сквозь вихрь, плащ и хвост растворились в тумане. Лампа просвечивает пелену, как солнце – затянутое облаками небо. На нее даже можно смотреть без вреда для зрения, но кошачьи линии размыты, теперь это просто пятно света. Что там, внутри воронки? Одному Леону известно.

Меня окликнул Альхор:

– Риф!

Подбежал почти вплотную.

– Прошу, останься! Ведь ты целитель… Сехмет пока что слаба, а здесь многим требуется лечение. Перемир открылся, сюда уже прибывают новые гости, они не знают, что здесь случилось. Многие пришли за помощью.

Я поколебался, но в итоге покачал головой.

– Нет, Альхор. Прости. Мне нужно быть рядом с Карри. Она мой даймен, так же как твой – Бальзамира.

Белый страж нахмурился, однако принял мое решение смиренно.

– Хорошо. Удачи, Риф. Надеюсь, ты избрал верный путь.

Он побежал к только что возникшему из перемира коту, тот съежился, морда вертится в растерянности, явно не ожидал увидеть мрак и разруху…

Последнее, на что я обратил внимание, перед тем как покинуть израненный город, – из кучи песка, что недавно была трупом Вуркиса, вылезает кот.

Кот в маске, вместо хвоста у него – цепь.

Дух Бальзамиры воскрес.

Ну да, его же нельзя убить, пока он в даймене, Карри рассказывала…

Карри…

Где ты?

Глава 30. Чем все кончится

Небо подернуто хмарью, ветерок перебирает в воздухе редкие снежинки. Вершины гор теснятся, как шоколадные кексы в коробке, политы белой глазурью.

Я оказался на одной из таких вершин, где-то очень высоко.

Позади пещера, сижу на ее пороге, на мне снова мягкая кофейная шкурка. Меж камней пробивается блеклая растительность. В стороне, за семейством хвойных деревьев, шуршит пенная полоска реки.

Передо мной в паре метров застыла, как статуя, пушистая девичья фигура. В белой подпоясанной шубке с пышным воротом, в белых меховых сапожках. Созерцает горный пейзаж… Ветер бережно расчесывает рыжие локоны, на них цепляются невесомые ледяные брошки.

Моя голова кружится… То ли горный воздух, область низкого давления, то ли еще не отпустило от паров блажени, которые нечаянно вдохнул в Бальзамире. Так хочется поверить, что пережитое недавно было лишь кошмарным сном… Долго не могу решиться ни заговорить, ни даже просто подойти к Карри. Кажется, что сейчас ей не до меня.

Наконец, лапы заскользили по склону, и я оказался сбоку от девушки. Потерся о мех сапога. Запрокинул морду…

Взгляд Карри где-то далеко, на других горных пиках. Но через некоторое время уголочек губ приподнялся. Ладони перед животом медленно, словно кувшинки, раскрылись.

Я запрыгнул.

Мурашки под шерстью заиграли волнами, кутаюсь в теплые объятия и не могу остановиться. Как же хорошо! Все, как раньше, все по-прежнему…

Спустя минуту я набрался смелости:

– Как ты сумела уйти в перемир? Он же был закрыт для всех.

Молчание.

– Был закрыт только первый слой, – ответила, наконец, Карри.

Я догадался:

– Ты ушла через мантию!

Молчание.

Еще более долгое…

– Ты слышал про мантию?

– Ну да, второй слой перемира…

– Просто «мантия» весьма… непопулярный термин. Мало кто им пользуется. Обычно все говорят «второй слой». Откуда ты знаешь о мантии?

– От Ласта, моего друга крысиных кровей. Ты его видела однажды.

– А-а, вот как… Надо же…

Карри смотрит вдаль.

Я заметил, что ее глаза мокрые. Подумал, от слез, но, приглядевшись, расслабился. Это лишь тают снежинки на ресницах.

И все же…

В ее лице что-то непривычное, не могу уловить, что конкретно.

В итоге, сообразил.

– Карри! А куда подевались твои веснушки?

Моя печальная подруга отреагировала не сразу. Моргнула, и взгляд спустился ко мне.

– Веснушки?

– Ну да… Я к ним так привык, а тут…

– Разве у меня были веснушки?

От такого ответа я, мягко говоря, озадачился.

– Еще как были! И родинка была, вот здесь, под щекой…

Карри пожала плечами.

– Сбежали, наверное. От такой-то хозяйки. Посмотрели, какой песец у нее в жизни, и такие «не-е-е, мы на это не подписывались»…

Выпустила смешинку, пальцы раз-другой протерли веки от талой влаги, нос шмыгнул. После чего руки мягко опустили меня на склон.

Когда я