Куда приводят коты - Олег Фомин

– Сомневаешься в моем намерении? – спросил Леон.

Еще прыжок, и я поравнялся с ним на спинке кресла, смотрим друг на друга близко, как боксеры на ринге перед боем.

– Сомневаюсь, – говорю тихо, – что тебе хватит сил.

Леон постепенно расплылся в хитрой улыбке, затем отвернулся.

– Я не собираюсь ловить Блику при помощи силы, – сказал он и принялся невозмутимо вылизывать лапу. Добавил: – Сила мне достанется, когда поймаю.

– А что ты сделаешь с ее хозяйкой?

– Зачем тебе знать?

– Я ведь нужен тебе для чего-то… Не для охраны даймена, нет. Для этого есть обычные стиратели. Люди. А я стиратель бракованный. Тем не менее, ты пустил меня сюда в прошлый раз. Если это имеет отношение к охоте на Блику, я готов помочь. Но, чтобы помощь была добровольной, мне нужно знать детали.

Леон оставил лапу в покое. Снова повернулся ко мне всем телом, сел напротив, снял очки и внимательно, как доктор, на меня посмотрел. Куда-то исчезла привычная маска, вглядывается с морщинистой серьезностью.

– Бедный мальчик…

Прозвучало как диагноз.

Неспешно возвращает очки на морду.

– Но ты уже принял решение, я это чувствую. Оно из тебя прямо-таки сквозит! Отговаривать не стану. Тем более, это в моих интересах.

Черные стеклышки и улыбка вернулись на свои места, вожак сфинксов опять в своем амплуа. Спрыгнул на каменное сиденье, мотнул головой.

– Идем! Покажу, что ждет Блику, когда она окажется в моей власти.

Я последовал за Леоном к решетке.

– Ты заметил, что здесь стало светлее? – спросил он по пути.

– Да, заметил.

– Все благодаря моей новой гостье…

Мы подошли к краю широкой железной площадки из прутьев. Сквозь клетку вьется пар, брызжут капельки лопающихся пузырей. Леон прошел в центр, а я остался у края. Не по себе ступать на такую ненадежную опору. Помню, как она резко ушла под воду и утопила труп стирателя, который сторожил это место, но исчерпал, так сказать, свой срок годности. Опускающий решетку рычаг находится, если не изменяет память, где-то за креслом.

– Сейчас я ненадолго успокою воду, и ты увидишь, – сказал Леон.

Вскоре кипение действительно затихло, пена и рябь перестали мешать видеть то, что сокрыто на глубине огромного зарешеченного колодца. До этого я видел там лишь очаг яркого света, но теперь открылись очертания загадочного источника.

– Лампа! – воскликнул я.

В сердцевине лучистой звезды и впрямь плавает солнечная кошка, подруга павшего в бою Фараона. Свернулась, как еще не родившееся дитя в околоплодных водах, и медленно вращается, наверное, видит безмятежные сны…

– Да, – говорит Леон, – теперь Лампа питает это место энергией. Могу проделывать всякие фокусы со светом. Гляди!

В зале вдруг стало светло, как днем под открытым небом. Мои веки сощурились, в носу начало свербеть, и я чихнул. Потолок словно бы исчез, вместо него какая-то белизна, на которую не хочется смотреть долго, а вокруг видно все в мельчайших деталях, каждую щербинку в кирпичах, каждого затаившегося сфинкса.

Затем столь же неожиданно сгустилась тьма, и теперь не видно вообще ничего, даже бирюзовое свечение блажени ослабло, как у экрана смартфона, перед тем как погаснуть совсем. В кромешной черноте стали загораться контуры. Кресло теперь фиолетовое от мха и грибов, их словно вымазали люминесцентной краской. Лианы цепей сочно-зеленые, свет течет внутри звеньев, как по трубкам. Черты сфинксов красные, как раскаленная проволока.

Леон же вообще запылал всеми цветами радуги!

– Даже нет нужды отворачиваться или закрывать глаза, – говорит он. – Здешняя магия теперь, как и в Бальзамире, не боится внимания перемирцев. Запечатанная в Лампе сила делает чудеса более… смелыми.

Буйство красок сменилось привычной палитрой, Леон возвращается ко мне под шум воды, та снова начинает светиться, бурлить и паровать.

– Доза энергии, которую Лампа впитала от Блики, дала моему даймену второе дыхание. – Леон обошел меня по кругу, сел сбоку. – А представь, что будет, когда вместо Лампы там, на дне, окажется сама Блика.

– Значит, – говорю, – ты хочешь утопить ее здесь, погрузить в вечный сон. Как Сехмет в Бальзамире. Чтобы она питала, как батарейка, твое логово и тебя самого.

– Я найду этой силе конструктивное применение. Уж всяко лучше, чем гоняться за рыжей девчонкой, сжигая всех и вся на своем пути. А нужно-то всего ничего… Чтобы Блика лишь на секунду оказалась там, где я стоял только что. В центре этой решетки. А дальше я опущу рычаг, и дело в шляпе!

Наблюдаю, как сфинксы крутятся около «статуи» своего товарища – моего случайного шедевра на поприще защитных чар – и разбирают корку на кусочки, помогают невольному рыцарю выбраться из каменных доспехов.

– И как же ты доставишь Блику на сие заветное место? – спрашиваю, возвращая внимание лидеру этих недотеп. – Отправишь гонца с письменным приглашением? Запихнешь в мешок и притащишь на горбу, как Санта? Стражи всем отрядом не смогли ее даже поцарапать! А ты вознамерился поймать…

– Ее буду ловить не я, – отвечает Леон, – а этот даймен.

Он прошел к стене, к нижнему ряду ячеек. Ходит вдоль этой шеренги, взгляд скользит по содержимому хранилищ. Похож на пещерного дракона, обнимающего гору золотых монет.

– Ты ведь знаешь, – говорит Леон, продолжая глазеть по ту сторону витрин, – что, когда мы ныряем в перемир, удирая от опасности, мы зачастую не успеваем выбрать пункт назначения, и перемир выбрасывает нас в один из дайменов.

– Знаю. Сам в такое попадал.

– Нужно, чтобы кто-то сразился с Бликой. Не обязательно побеждать. Достаточно лишь застать врасплох. Ошеломить. В общем, вынудить уйти в перемир. Причем так, чтобы она не успела подумать, куда конкретно. И тогда ее затянет именно сюда. Я об этом позабочусь.

– Каким образом? Насколько я знаю, здесь твой даймен, а не Блики. Она что, когда-то тут была?

– О нет! – возражает Леон. – Блика не подозревает о существовании этого места. И надеюсь, не узнает до момента, когда оно ее схватит.

– Как же оно это сделает? У Блики должна быть прочная связь с этим местом, чтобы…

Я осекся.

И снова оглядел стены. Коснувшаяся меня догадка побудила иначе посмотреть на бесчисленные каменные «соты», закупоренные стеклянными дверками. За каждым стеклом покоится предмет, когда-то имевший отношение к Блике. Наручные часы, пачка сигарет, шлем от мотоцикла, телефон-раскладушка, еще один кинжал, которых у