Куда приводят коты - Олег Фомин

– Но как о начале битвы узнает сама Хелена? Она что, будет шпионить за Бликой, ходить за ней по пятам?

– Увы, отслеживать перемещения Блики… Задачка выполнимая, иначе как бы я подбирал за ней вещи, но весьма небыстрая. Хелена не сможет. Поэтому следить она будет за тем, с кем Блика вступит в схватку.

– Погоди! Но ведь Хелена – дух твоего даймена! Она не может покинуть его пределы!

Леон расплылся в заговорщической ухмылке.

И снова коснулся лапой моего лба. Это опять случилось резко, без предупреждения, поэтому я не мог не моргнуть.

Разумеется, мы переместились.

Леон вернул меня в свое логово. Мы в каком-то другом помещении, гораздо меньше, чем зал с «сотами», скромная комнатушка, но я узнаю текстуру кирпичей. Это все то же убежище сфинксов.

Пол застелен ковром тумана, по прозрачным трубкам в стенах течет бирюзовая вода, освещает пространство, а на низком постаменте застыла… стеклянная статуя кошки.

Леон поймал мой заинтересованный взгляд.

– Можешь подойти, рассмотреть, – пригласил, отступая в сторону.

Я приблизился к фигурке из стекла.

– Хелена, дорогая, присоединяйся, – ловят уши голос сзади, – мы в комнате с твоим скафандром.

«Уже лечу!» – раздалось в мозгу яркой вспышкой.

Стекло, как выяснилось, внутри полое, необычайно тонкое, словно мыльный пузырь. Поверхность оплели ажурные узоры: завитки, листочки, цветы, ягоды, бабочки… Деталей очень много, работа поистине ювелирная! Цельная, казалось бы, скульптура состоит из множества частей, они сочленяются в местах, где у реальной кошки находились бы суставы. Особенно много сегментов в хвосте, там я насчитал дюжину.

– Это стекло только с виду хрупкое, – говорит Леон, – а на деле может выдержать удар бейсбольной биты.

– А что, испытывали?

– Нет, – слышу вкрадчивый женский голосок, – но отцу доверяю.

Оказывается, Хелена уже тут. Я и не заметил, когда она появилась. Интересно, как сюда попала? Прыгнула через перемир или просочилась сквозь какие-нибудь трещины? Она же такая зыбкая, а дверей здесь не наблюдаю…

– Уверен, дитя, – говорит Леон в своей сахарной манере, – нашему гостю этот наряд понравится гораздо больше, когда будет на хозяйке.

Хелена подплыла к стеклянной скорлупе, линии кошки расплелись на бесформенный сгусток пара, он затанцевал вокруг шедевра стеклодувного ремесла. Я заметил, что туман крошечными струйками проникает в скорлупу через невидимые щелки в суставах, а также сквозь челюсти. Спустя минуту весь пар оказался внутри оболочки. Узоры засияли мягким бирюзовым светом, им же вспыхнули выпуклые линзы глаз. Я услышал стук стеклянных лапок о кирпичную гладь.

– Я изготовил этот скафандр специально для Хелены, – говорит Леон. – Он позволяет ей существовать за границами даймена.

Кошка принялась показывать грацию обманчиво хрупкого костюма. Ходит туда-сюда, спина выгибается, мозаика хвоста демонстрирует чудеса изящества. Стеклянная модель красуется, как на подиуме. Наконец, уселась, а струйка пара, заменяющая язык, стала вылизывать лапу. Узоры на стекле не только сияют бирюзовым огнем, но и живут своей жизнью: стебельки и листочки шевелятся, словно на ветру, бабочки машут крыльями, пчелки порхают с цветка на цветок… И все это на фоне клубящегося пара, такого густого, что кажется, будто наблюдаю с орбиты за газовой планетой.

Так залюбовался, что не сразу начал воспринимать речь Леона:

– …и когда Блика нападет на твою рыжую подружку, Хелена будет рядом, даст мне знать. Я при помощи энергии Лампы усилю притяжение даймена, Карри нанесет Блике внезапный удар, и та в попытке отступить окажется в моих когтях. Вуаля!

Я тряхнул головой, словно приходя в себя.

– Постой! Ты хочешь, чтобы с Бликой сразилась Карри?! А других претендентов нет?

– Я не знаю никого, кроме Карри, с кем Блика ищет встречи. Насколько мне известно, до остальных ей дела нет. Эх, такой талант, такая мощь… и такое бездарное применение. Типичные женские разборки за гаражами. Впрочем, сейчас мне это только на руку. Вернее, на лапу.

– Недавно Карри призналась, что Блика хочет моей смерти. И рано или поздно осуществит свое намерение.

– Серьезно? Что ж, Риф, тогда в твоих интересах, чтобы мой план сработал и как можно скорее. А что касается твоей кандидатуры, это исключено. Во-первых, ты должен быть здесь, когда даймен начнет работать на полную катушку. Не забывай, ты самый ценный экспонат моей коллекции, без тебя шанс затянуть сюда Блику существенно снизится. А во-вторых, что ты можешь противопоставить Блике? Ее соперник должен быть способен не просто вступить с ней в бой, но и заставить ретироваться.

Меня распирает изнутри. Умом понимаю, что этот чертов великий стратег прав. Но сердце отчаянно бунтует.

Я покачал головой.

– Нет, Леон… Я наплевал на опасность и пришел к тебе лишь потому, что хочу оградить Карри от Блики. А ты предлагаешь сделать ее наживкой, да еще заставить сражаться!

Леон подошел ко мне, его нос почти коснулся моего, сквозь черные стекла очков вижу пылающие бирюзой зрачки.

– У тебя есть другие предложения? – спросил он бесстрастно.

Я сжал челюсти.

Предложений нет, но сказать это не могу. Не имею права. Карри в беде, и я должен придумать, как ее защитить!

– Дай мне время, – цежу сквозь зубы, – и я отыщу для Блики достойного противника. Обещаю!

Глава 32. Нужно кого-то любить

Леон вручил мне два кольца из янтарно-желтого стекла. Одно для меня, а второе я должен отдать тому, кто согласится на бой с Бликой. С помощью этих артефактов Хелена сможет найти нас в любой точке планеты, а также следовать за нами сквозь перемир.

Конечно, я не мог не поставить в известность Карри. Выложил ей наши с Леоном переговоры во всех подробностях. Это было в моем даймене – скверике с фонтанчиком в стене. В те дни, когда меня еще наставлял Ласт, мы с ним время от времени сюда наведывались.

Утро выдалось прохладное. Мы с Карри в людских обличиях сидим на лавочке, я – в свитере и жилетке, она – в двубортном замшевом пальто и шарфике, в наших руках по стаканчику кофе, который прихватили десять минут назад с другого континента, где еще вечер.

– Удивительно, что Леон вот так запросто выложил тебе свой план и отпустил на все четыре, – подытожила Карри с задумчивой усмешкой.

– Я дал ему слово, что расскажу лишь тебе и