Изъ Москвы с любовью (том 1) - Сергей Анатольевич Кусков

Кажется, этот «танец альпак» теперь прицепится. Что ж, везде свои издержки.

В общем, Мстиславские попрощались и ушли, и Гена под шумок успел-таки кинуть себе на салфетку несколько кусков шашлыка, ну и хлеба кусочек свистнул.

— М-да, — многозначительно произнесла Соль, глядя им вслед. О чём она думала — бог его знает.

— Саш, ты как? В себя пришёл? — снова нарисовалась боярыня.

— Вы одна тут? — спросил я.

— Да. Сестрица по делам уехала. У нас знаешь сколько дел и сколько проблем! — подняла Гульнара глаза к потолку. — Мне тоже работа найдётся, но сейчас быть здесь — важнее.

— Угу, столько представителей высшей аристократии, включая принцев, — согласился я.

— Точно. Аж трёх принцев из пяти возможных, причём и четвёртая вчера в гостях тоже была. Куда ж важнее?

— Теперь должно чуть полегче стать, — поддерживающе улыбнулся ей я. — Соль, Селена, а можете сходить к бару — ещё минералки хочу!

— Так вон же нераспечатанная буты… — начала, как обычно тугодумная Селена, но Соль за моей спиной врезала ей по спине. — Да, конечно, Саш. Сходим, спросим…

Ушли.

— Аня успела рассказать? — задал я прямой вопрос.

— Очень коротко, — недоумённо покачала боярыня головой. — И без подробностей. Времени не было.

— Но я прав насчёт мыслей, что вас в течение максимум года раздавят?

— Если не раньше, — грустно хмыкнула она. — У нас одна защита могла бы быть — если государыня вмешается и не даст на растерзание. Но она не вмешается, мне нужные люди при власти популярно объяснили, почему. И даже подарков и денег за этот вопрос не взяли — кристально честные люди! — Вздох.

То есть выйти на маман они пытались, что говорит, что они далеко не дуры. И им открыто сказали: Ирина Борисовна не «впишется». Была бы реальная кровь Сусловых — да. То есть, если бы был жив последний представитель, скончавшийся после автокатастрофы боярин, единственный сын погибшей ранее последней боярыни. А они для неё, то есть для страны и аристократии, никто, простолюдины. Кровавой расправы не допустит, но по миру их пустят, разобрав активы между «страждущими».

— У вас есть подушка безопасности, — понял я.

— Саш… Можно ж так, по имени?

— Можно.

— Саш, мы четыре раза начинали с нуля, — подалась она вперёд и понизила голос. — Начнём пятый — не привыкать. Но клуб потеряем, это уже точно. Скажем так, у нас пауза, нам дают пока жить только потому, что сразу несколько родов хотят его себе. Слишком «вкусный» актив.

— А ваша бывшая «крыша»? Под кем вы работали, пока не стали боярами?

— Шапошниковы? — Она нервно рассмеялась. — Так они одни из тех, кто нас рвёт. Зачем им «крышевать», если можно полностью забрать клуб себе?

— Серьёзный род? — нахмурился я.

— Они… Скажем так, сильны не участием предков в войнах, и не крупным бизнесом на родовых землях, а связями в криминале. «Держат» север Москвы. Всю Марьину Рощу, Неглинную, Останкино, Ростокино, Алексеевку, Бутырку… Там много чего под ними.

— И все это знают?

— А кто им что сделает? — снова хмыкнула она. — Боярская неприкосновенность. А у них «летучие отряды» из лиц, по ком тюрьма плачет — их все боятся. Так что мы, сдав активы, думали в провинцию уехать, там начать. Как раз мосты наводили, где лучше осесть. Пока на Самаре остановились.

— Хорошо, — кивнул я своим мыслям и начал давать ЦУ. — Значит, запасной аэродром в Самаре продолжайте готовить. Гульнара, давай без обид? Я — царевич. Но надо мной три сестры и мать, и у них может быть своё видение проблемы. Я нос в кровь разобью, чтобы вас вытащить, но этого может не хватить, если они нейтрализуют мои действия. Не факт, что так будет — возможно, просто ореола царевича будет достаточно, чтобы от вас на время отстали, а там что-нибудь придумаем. Но из всех вариантов всегда надо готовиться к худшему.

— Спасибо за честность, Саш, — опустила собеседница глаза в столешницу.

— Так, боярыня Суслова, а ну отставить пораженческие настроения! — рявкнул я. — Вообще-то я собрался драться. За вас. И если ты, морда боярская, «сливаешься» и за себя сама драться не желаешь… А мне это тогда на кой?

— Да-да, Саш, конечно извини! — испугано вскинулась она, и вдруг… По лицу её потекли слёзы. — Прости. Просто… Никто бы никогда не подумал… Мы с сестрицей даже в молитвах такого не просили, и на тебе!..

Короче, её затопили эмоции, и пришлось дать ей время прийти в себя. Которое я потратил на дегустацию очередной бутылки нарзана. Круть!

— В общем, боярыня, смотри, что мне нужно, — подался я вперёд, переходя уже ко своим чаяниям. — Во-первых, всю информацию от вашей службы безопасности, или что у вас вместо неё, на ваших врагов. Всё-всё что есть, вплоть до любимого цвета трусов. Буду советоваться со знающими людьми — может пригодиться каждая мелочь. Данные соберёте и отнесёте к Боровицким воротам. На пакете надпись: «Для царевича Александра Годунова». Их проверят на предмет безопасности и передадут мне, и заодно есть вероятность, что их почитает мама. Вначале могут отдать ей на почитать, — пояснил я то ли ей, то ли сам себе. — Для нас это неплохо.

— Поняла, это мы мигом, — повеселела Суслова.

— Далее, клуб. — С тоской посмотрел на пустую сцену. — У меня в голове несколько песен, танцевальных, типа той, под что плясали вчера. То есть я смогу замутить цельную программу с танцевальной музыкой, которой пока нет нигде в Москве и вообще в России.

— Та-а-а-ак! — подалась она вперёд, и я вживую увидел иллюстрацию Скруджа Макдака, у которого в глазах крутятся и встают значки долларов.

— Я — несовершеннолетний, на меня нельзя записать авторство песен. Потому надо создать юрлицо, которое будет владеть всей выдаваемой мной интеллектуальной собственностью. И до моего шестнадцатилетия вы будете мне выплачивать что-то… Что там наберётся. На доверительных началах. Думаю, это честно — с вас суета, организация, сопровождение, с меня — творчество. По тому, кому какая доля — потом обговорим.

— Согласна, это можно и после, — закивала она. — В целом пока идеи здравые, и