Изъ Москвы с любовью (том 1) - Сергей Анатольевич Кусков

— Почему же?

— Веду себя плохо. На место ставят. Вот вчера, например, всего лишь подрался на Красных рядах с Шуйским. Ну, молодёжная драка — с кем не бывает. А они меня в кутузку упекли.

— Куда упекли?

— Камера предварительного заключения. В тюрьме я сидел. В воспитательных целях. Задрали, если честно, курвы драные! — А это я в сердцах совершенно серьёзно. — Я к ним нормально, а они меня каким-то малолеткой считают.

— А мы чем можем помочь? — недоумение, но несколько наигранное — ждут «обоснуя».

— Вы — серьёзный клан, в смысле серьёзный род, — поправился я. — И ваша девочка сейчас спит рядом с моей сестрой. И бойцы ваши на этой парковке единственные, кто внушил мне уважение, кроме, собственно, наших, годуновских. Кто если не вы? А мне нужно кровь из носу доставить девочек лично, ибо брал их под свою ответственность. Что будет, если слово царевича перестанет иметь вес? Нас, мужчин, и так всерьёз не воспринимают, а тут ещё и такое…

Аргумент про «единственных бойцов» я придумал на ходу — подсластить пилюлю, но сладость эта достигла цели — княжна, или княгиня, кто она, там, разомлела.

— Александр, уже вся Москва знает о случае на Красных рядах. Причём, как мне кажется, Шуйские больше всех приложили к этому руку — даже в новостях что-то промелькнуло с утра. Ты наверняка с утра новостями не интересовался?

— Не успел ещё, — честно признался я. Удивлён! Хотя, если у Шуйских есть возможность насолить Годуновым, почему б и не сделать это? Теперь вся Москва будет топтаться на наших костях и костях наших дружинниц, допустивших мой арест. Но тут уже пусть взрослые разбираются — я, как пострадавшая сторона, крови жаждаю и на стороне московских сплетников, а не семьи. Парадокс, семья важнее всего, но факт.

— Хорошо, раз твои во второй раз за два дня решили сесть в лужу — кто мы такие, чтобы мешать людям? — весело произнесла Есения. — Конечно, мы подкинем тебя и твоих девочек до Шелепихи. Лена, двоих оставляешь у клуба, везёшь царевича куда скажет, и безопасность ему обеспечить на уровне царской дружины — или шкуру спущу!

— Есть, госпожа княгиня! — отрапортовала старшая. Всё-таки княгиня.

Старшая вылезла из машины, активировала рацию и раздала своей группе указание, кому остаться. Та деваха, что курила у капота, оставалась тут, и закономерно отошла ближе ко входу. За нами внимательно наблюдала Соколова, да и остальные наши бойцы, и начальник охраны Голицыных картинно медленно подошла к задней дверце и раскрыла её перед девочками:

— Саш, погоди! Они первые. — Говорила тихо, чтобы только я и Зайки услышали. — Потом быстро запрыгиваем мы с тобой и даём по газам. Их сильно больше, промедлим лишнюю секунду — могут не выпустить.

— Понял. Соль, Селена, а целоваться? — А это я громко — на зрителя.

Лена, начальник охраны, обошла нас и залезла на своё место, а я воспользовался моментом и немного позажимал вначале Селену, потом, когда та села в салон, и Соль. И, усадив Соль, подался вперёд, типа и в салоне её ещё раз поцелую. Негромко произнёс:

— Приготовились!..

Двигатель уже урчал, и водила была предельно собранной и серьёзной — на низком старте.

— Девочки, по команде вы на прорыв первые! — отдала по рации приказ старшая.

— Давай! — Я резко запрынул, и машина дёрнулась. Дверка за спиной хлопнула, закрываясь самостоятельно.

Жу-ух! Мимо нас промчалась в сторону дороги вторая машина. Это был танк, иначе не скажешь — бронированная красотка, у нас в кремле в гараже такие тоже есть. Двигалась эта самобеглая карета напрямую на бульвар, в смысле на автодорогу бульвара напрямую, не через выезд с парковки — там бы мы потеряли время, и нас бы банально встретили на выезде. Нет, парковку от пешеходной зоны бульвара отделял ряд небольших бетонных зубьев — их-то и должна была протаранить первая бронированная машина. Ну, а металлическое стандартное ограждение пешеходной зоны от проезжей части для неё вообще не проблема.

— Всем держаться! — голос старшей.

Мне держаться было не за что — я лежал на коленках у Заек. И коленки эти жёсткие — когда мы, калеча подвеску, запрыгали на перепадах бордюров, приложили меня оные прилично, причём левое колено Селены заехало не куда-нибудь, а в челюсть.

Бум! Плюх! Я смог при поддержке девчонок подняться, и узрел на лобовом стекле прыгнувшую на нас ротмистра Соколову лично. Но вот машина снова взлетела — ограда и бордюр разделителя парковки и пешеходной дорожки, я ударился головой о потолок, и, скажу, это тоже больно. Соколова удержалась — хвала ей, сильный боец. Но тут же последовал выезд на проезжую часть, и резкий поворот, от которого меня повело, и я снова врезался, теперь уже лицом в стекло дверцы со стороны Селены.

— Твою…

Соколова не удержалась и отлетела — за разделительную линию на левую полосу. Хорошо, машин там не было, не собьют случайно — первый броневик, эффектно появившись на проезжей части, застопорил движение, которое в сей момент дня не было особенно сильным. Я увидел кувыркающуюся по полосе дружинницу, и даже немного позлорадствовал. Да, что-то может себе переломать, но сильные одарённые крепкие, стерва не просто выживет, а… В общем, мне было на неё плевать, сама виновата.

— Садись! Всё нормально. — Девчонки помогли мне усесться.

— Дети, пристегнулись? — Это старшая. — Это элитная комплектация, там есть ремни. — Это Зайкам.

Сидящая рядом Соль сориентировалась мгновенно, и, быстро перебирая руками, застегнула на растерявшемся мне ремень безопасности. Они с сестрой также быстро застегнулись.

— Так точно, госпожа! Мы готовы! — рявкнула она.

— Тогда держитесь, Пое-е-ехали!

И машина развила большую скорость, вдавившую нас в сидение.Сбоку промчался силуэт броневика, который мы обогнали. Я глянул в зеркало заднего вида — там показались профили машин нашей дружины, только-только выезжавшие вслед за нами на проезжую часть бульвара, но они были далеко — оторвёмся. Дальше думать было сложно, так как желудок встал комом — от ускорения меня вдавливало в сидение всё больше, а город за окном замелькал со страшной скоростью.

— Эх-ху! — прокричал я, когда скорость, наконец, была набрана и поехали быстро, но ровнее. — Веселись честной народ! Вот это я понимаю — приключение!

Все в