Фантастика 2025-150 - Иван Катиш

— невозмутимо продолжил Бином. — Наши замечательные студенты работают так быстро, как только могут, сотрудники Минсвязности защищают их так надежно, как только могут, и, чем короче наша встреча, тем быстрее мы сможем продолжить наше общее дело.

Молодые вестники уткнулись глазами в стол, но старшую вестницу было так просто не провести.

— А привлечение студентов с иных территорий? Контрактников? Это же неприемлемо!

— Здесь мы действуем строго по инструкции, — строго посмотрел на нее Гелий. — Вчера от восточных коллег мы получили поправку к контракту с исключением срока ее действия до 10 августа.

— Вы могли бы просто не ставить их в рабочие смены до 10 августа! А там, глядишь, и данные был разобрали!

— Я не договорил. Плюс к временному исключению мы получили письмо с просьбой допустить двух упомянутых студентов к ликвидации аварии. Наш саботаж вызовет ненужные трения на межтерриториальном уровне. Уверяю вас, меры безопасности усилены максимально, кроме того, у меня нет оснований сомневаться в компетентности этих двух студентов. Не говоря у же о том, что это их личная инициатива, и какие родственные рычаги они нажали, чтобы провернуть получение этих поправок за выходные, я себе даже представить не могу. Надеюсь, мне не нужно говорить, что значат на Востоке родственные связи.

Старшая вестница в кои-то веки растерялась. Фактически ее послали по всем пунктам. Раз так, осталось только возглавить этот парад. Хотя Гелия надо бы окоротить.

— Ну что же, я очень рада, что вы не только купируете последствия собственных недоработок, но и мыслите на политическом уровне. Будем надеяться, что у вас все получится.

— У нас, дорогая вестница, — ласково улыбнулся Бином. — Мы ведь в одной лодке, правда? И боремся за лучшее образование в мире.

Вестница поперхнулась. Сегодня был не ее день, но удар она держать умела. И широко улыбнулась.

— Безусловно! И у нас всё получится! Если мы обо всём договорились, давайте скорее возьмемся за работу!

Не дожидаясь общего согласия, она встала. Остальные тоже начали собираться.

* * *

В понедельник я вышел во вторую смену и на подходе встретил счастливого Обу с Барсом, они таки прорвались и уже отработали утреннюю смену. Мы поздоровались, и я побежал к своим. Гелий снова ощупал пространство и оставил рассадку прежней. Я снова гнездился между Воробьем и Вороном, и наш боевой птичник собирался сегодня всех размотать. Новости я не читал, но из обсуждений в столовой, которые я ловил краем уха, следовало, что университет на краю гибели, потому что руководят им разгильдяи и старперы, ничто нас не спасет, поэтому останемся здесь и поглядим.

Смена близилась к концу, никаких крутых клубков мне попалось, мы просто уныло скармливали данные планшетам, я ухватил новый клубок, как вдруг на дальнем конце раздался голос Горного:

— У меня проблема!

И сразу за ним воскликнула Олич:

— И у меня!

Зашевелились наши страхующие, но кто-то из них не успел, и краем глаза я успел увидеть, как что-то синее выплеснулось на силовой экран.

Надо было закончить со своим клубком и тогда можно будет посмотреть, что произошло, но проклятый клубок никак не хотел разматываться. Он весь был как будто из цельной пластмассы, какая-то имитация, а не клубок, и эта имитация начала зверски жечь мне ладонь. Так, это очевидно тоже попадало под определение «не то». И я подал голос:

— У меня проблема!

Но страхующих было только двое, и сейчас они были заняты с Горным и Олич, на быструю помощь рассчитывать не приходилось. Руку жгло невыносимо. Но и бросить клубок тоже было нельзя, на дальнем конце рассадки пищал Больеш, похоже, его зацепило этой синей вспышкой. Если у меня в руках нечто похожее, оно тут устроит. Похоже, мне досталась редкая дрянь, и надо ее подавить своими силами.

Я сосредоточился, и на чистом намерении изобразил охлаждающий эффект. На уровне ладони у меня всё получилось, но жжение сползло к локтю. Я попробовал разогнать холод и в локоть, но в результате потерял эффект на пальцах, псевдо-клубок это почувствовал и попытался вырваться. По крайней мере, у меня было такое ощущение. Стоять, сволочь! Зато жжение перестало ползти по руке. Я вернул концентрацию в пальцы, но утратил ее в середине ладони, и подлый клубок как будто зубами вцепился туда. Очень хотелось уже прибить подлую крысу, и я подключил вторую руку. Этого хватило. Надо было сразу так сделать.

И тут пришла помощь. На руки мне упала светящаяся сетка и раздалась команда:

— Отпускай!

Я потихоньку разжал ладони, сетка пролезла между ладоней и обхватила всё, что осталось от клубка. Вадим, а это был он, стянул сетку вокруг остатков непонятности. Второй рукой подхватил непонятно откуда взявшийся контейнер, перегрузил всё вместе в него и отдал контейнер Корсаку. А после этого объявил конец смены. Мы медленно слезли со стульев и вышли наружу.

— Риц, Горный, Больеш, Олич — к врачу!

Я повернул голову на соседей, Горный и Олич были вроде бы в порядке, а вот Больеш пострадал неиллюзорно. Ожог-не ожог, но фиолетовая клякса на полголовы его определенно не украшала.

— Ноги в руки и вперед, врач на первом этаже, — скомандовал Вадим.

— Мы же смену не доработали, — прокомментировала ответственная Варвара.

Точно надо назначить ее старостой.

— Хватит на сегодня. Вон какой улов уже.

Вадим завел нас четверых к врачу, а с остальными прошел дальше. Наверное, Гелию контейнер понес. Что, интересно, я за рыбку поймал?

Доктор был немолодой, злой и веселый. Он быстро прошелся по нам ручным сканером, постучал мне пальцами по голове, хмыкнул и взялся за Больеша. Обработал ему голову чем-то склизким, от чего Больеш только нервно сглотнул.

— Больно? Терпи. И не стой под стрелой в следующий раз. Зато после этой штуки заживет быстрее. Я тебя запишу на реабилитацию к нам, только уж прости, раньше чем через три недели не получится. Побудешь пока некрасивый. Но к 1 сентября будешь огурец. Всё, свободен! Теперь ты.

И он взялся за Горного.

— От тебя что ли эта дрянь убежала? Вижу по рукам.

— Угу, — виновато кивнул Горный.

— Беда-беда. Придется тебе вместо него пока на свидания походить. Поможешь товарищу.

Горный аж подскочил.

— У меня на завтра два свидания было назначено, — мрачно сообщил Больеш.

— Я же говорю, ходок! Чую брата Колю! Свободны оба, до свадьбы заживет, — хохотнул доктор.

— Я