Обратный отсчет: Равнина - Токацин

снова поднял фонарь, вглядываясь в колыхание серо-зеленоватого тумана. Искры то вспыхивали, то гасли, медленно перемещаясь без видимой цели. «Здесь бояться нечего,» — думал сармат, отходя от ангара. «Купол герметичен. Все воздуховоды — на том конце ущелья. И вот там надо следить за входящим потоком…»

По хрустящему инею Гедимин обошёл дальний ангар. Здесь поднятые пальцы чувствовали движение воздуха — тёплый поднимался к вентиляционным ходам, холодный — закачивался внутрь. Ходы соединяли три слоя защитного купола — и это была единственная брешь в нём, кроме, возможно, нескольких миллиметров неплотного стыка между куполом и скалой. Гедимин присмотрелся, — немного серого тумана затянуло в воздуховод, и он повис между слоями защитного поля, но искр в нём не было. «Это здесь лишнее,» — сармат осторожно поддел мутноватый воздух пузырём защитного поля и вытолкнул наружу.

Субстанция по ту сторону купола, по-видимому, не рвалась внутрь. Гедимин несколько секунд смотрел на неё, пересчитывая искры. С последнего пересчёта их стало больше — а может, сармату уже мерещилось. Он четвёртый час мерил ущелье шагами, и всё время ему было не по себе, хотя он не мог бы сказать, в чём именно видит угрозу. Можно было бы уйти в мастерскую и не смотреть на толщу подсвеченного газа. Все аборигены сидели там безвылазно. Гедимин заглянул к ним с утра. С ночи они приготовили какую-то пищу и сняли котлы с жаровен — и больше за готовку не брались и вообще двигались вяло. Сармат проверял их каждые полчаса, сканируя здание, — беспокоился, хватит ли внутри воздуха. Пока дыхательной смеси было в избытке. Аборигены лежали на полу. Кто дремал в спальном коконе, кто вяло переговаривался, привстав на локте. У неплотно закрытого продуха на стене появился аккуратно вычерченный радиационный «трилистник»; под ним стояли стеклянные чашки с водой и брагой. В мутноватой жидкости плавали размокшие шкурки от ягод курруи.

Жидкость ещё была там, когда Гедимин направил на здание сигма-луч. К ней никто не притронулся. Аборигены — кто не спал — переговаривались, прижав уши. Им под защитой трёх куполов и каменной стены тоже было не по себе.

«Следовало ожидать, что низину затопит,» — сармат недовольно сощурился на подсвеченный густой туман. «Эта взвесь тяжелее воздуха, течёт понизу. Надо всё-таки было перетащить местных в душевую. В подогреваемом коридоре не обморозились бы…»

Он опустил сканер, развернулся спиной к ангару, собираясь ещё раз измерить ущелье шагами — и оторопел. Воздух под куполом больше не был прозрачным. Дальние фонари заволокло густой серой дымкой. Туман затопил пол-ущелья, и зелёные искры внутри него вспыхивали странно упорядоченными полосами.

«Hasu!» — выдохнул Гедимин, хватаясь за плазморез. Мозг лихорадочно высчитывал, как за пару минут в воздуховод могло натянуть столько взвеси… или она просочилась в микроскопические щели под куполом? Зелёный луч на миллисекунду соединил два конца ущелья, и воздух взорвался.

Себя — и здание за спиной — Гедимин прикрыть успел. Когда щит снесло, воздушной волны хватило лишь на сильный толчок в грудь. Хуже было другое. Туман, размётанный взрывом, снова захлестнул дальние ангары и, клубясь, накатывал на сармата. Внешний купол сорвало, путь в ущелье был открыт.

«Hasu!» — Гедимин выстрелил ещё раз, хлестнул, прикрываясь защитным полем, лучом вдоль краёв обрыва. «Ангар! Если прорвётся…»

От грохота заложило уши. Под ноги покатились сбитые с обрыва камешки. Туман отшвырнуло — и он тут же хлынул обратно, с удвоенной скоростью заполняя «пустоты». Гедимин вскинул «арктус», защитное поле поднялось, но поздно — под ним, между куполом и ангаром, уже клубилась мерцающая дымка.

Метнув луч вдоль ущелья, сармат быстро оглянулся и швырнул защитное поле за спину. Оно легло третьим слоем поверх устоявших куполов над мастерской — и задрожало, растворяясь на глазах. Плотные полосы искрящегося тумана растянулись вдоль него и мелко задрожали. «Жрут!» — сообразил Гедимин и беззвучно выругался. «Учуяли…»

Он взлетел на крышу ангара, выстрелил вдоль неё, в туман — и тут же, развернувшись, послал луч к дальним постройкам. Прикрываться было некогда. Он залёг. Под рукой пульсировало защитное поле — непрерывная генерация не давала прожрать его насквозь. Зелёные мерцающие ленты уже тянулись со всех сторон, падая в ущелье. Гедимин дёрнул рукой, поднимая последний купол — и над ангаром, и над собой. «Держать за полем и отстреливаться. Близко не подпускать. Un, du, ter… Tzagellt!»

Поле сдуло. Гедимин выставил новое навстречу воздушной волне. Оно вздулось пузырём. По ту сторону уже не было видно ничего, даже ближайший обрыв затянуло густейшим туманом. «Этой дряни слишком много,» — пальцы Гедимина прикипели к переключателю. «Я её, похоже, только привлёк.»

Он вскинул генератор. Ещё один слой защитного поля встал, подперев разъедаемый купол изнутри. «Уплотнить… Tza hasu!»

Полупрозрачный купол дрожал, растворяясь на глазах. Зелёные искры окутали его плотным вибрирующим коконом. Они складывались в какие-то зубчатые структуры, но Гедимину некогда было их разглядывать. Он поднял новый слой защитного поля. «Уплотнить, пока не… Hasu!»

Он оглянулся через плечо. Зелёный свет был со всех сторон. Туман подступил к зданию вплотную, только защитное поле его и удерживало. Выпустив ещё два пузыря, Гедимин влил энергию в последний, надеясь уплотнить хотя бы его. «Стрелять нельзя,» — щёлкнуло в мозгу. «Снесёт всю защиту. Отстроить не успею.»

Поле мерцало над головой, то уплотняясь, то тая; в просветах Гедимин видел зубчатые линии холодно-зелёного света. «Будто зубья двух шестерён,» — мелькнуло в голове. «А я — между ними.»

Купол вновь уплотнился — и стал прозрачным, не продержавшись и двух секунд. Гедимин выставил ещё один. «Эти шестерни как будто ускоряются,» — он выглянул наружу сквозь просвет и болезненно сощурился. «Твари не успокоятся, пока сюда не влезут. Как микроорганизмы могут действовать организованно?..»

Он покосился на бесполезный сфалт. «Может, вскрыть реактор? Излучение пойдёт полусферой, выжжет дрянь на пару сотен метров… Hasu! Барак под боком. Пойдут взрывы — поле снесёт. Там филки, считай, без защиты…»

Он поднял руку, готовясь закрыть истаявший купол ещё одним — и остановился. Зубчатые светящиеся стены вдруг заколыхались и пошли волнами, теряя форму. Ещё секунда — и они развалились на шаровидные сгустки. Гедимин, ошалело мигая, смотрел, как шары распадаются на мелкие комки, а туман над ущельем расступается. В неярком утреннем свете проступил дальний конец крыши. Гедимин быстро