Лето, пляж, зомби. Окталогия - Наиль Эдуардович Выборнов

И я двинулся обратно в санаторий, решив подняться напрямую, по пожарной лестнице. Сперва на третий этаж, потом на четвертый, не забыв взять автомат и у трупа, что валялся на лестнице. Его мы не убрали.

Проверил и комнаты, и скоро спустился вниз с целым арсеналом. Кажется, я в свое время даже картинку видел такую в интернете, где солдат, одетый в старый камуфляж и голубой берет тащить за собой оружия чуть ли не на взвод. Патроны тоже поднимал, перекладывая в один из пустых рюкзаков магазины. Разгрузочные жилеты были полностью угвазданы кровью, да и с дырами от пуль, так что их я брать не стал.

К сожалению на бандитах не нашлось ни одного бронежилета. С одной стороны это, конечно, хорошо, потому что тогда они и сопротивляться могли бы дольше. Но то, что я сам хожу без защиты меня порядком напрягало. Любая случайная пуля или даже рикошет могут стать последним.

Когда я вытащил все вниз и разложил, меня даже напугало немного количество оружия, которое нам удалось добыть. Нет, на армию этого, конечно, не хватило бы, но чтобы вооружить достаточно большой отряд.

А ведь стволов много по рукам ходит. Очень много, особенно если тут, на побережье, военные реально выдавали их со своих складов. Тактика, конечно, правильная, но для этого желательно брать такие отряды на довольствие, ставить им задачу по очистке определенного района от зомби, налаживать координацию. А просто так раздавать винтовки…

Короче, с учетом того, что мы собрали раньше, получалось, что у нас теперь достаточно автоматов, чтобы раздать каждому. Полноразмерных. Четыре АК под «семерку», причем один из них с прикладом-рамочкой, складной то есть, три под «пятерку». Два — просто весла с деревянными прикладами и цевьем, а вот последний — 74М. В общем-то его я сразу решил взять себе, после того, как убежусь, что с ним все нормально. На ближайшем привале проверю, перекину обвес. Жалко только, что цевье без планок, но такие, как мне напомнила память, ставили только на сотую серию.

Помимо этого два пистолета Макарова, тоже модифицированных, у которых магазины под двенадцать патронов. Память подсказывала, что из них можно еще и другим патроном стрелять, высокоимпульсным, который лучше пробивает броню. Интересно, это тоже военные выдавали? Хотя не удивлюсь.

Два СКСа, оба старые, судя по маркировке еще сороковых годов. Обычные деревянные ложи без каких-либо планок, даже «ласточкиного хвоста» нет. И прилив под штык на месте, хотя самих штыков не обнаружилось. Впрочем, не то время сейчас, чтобы в штыковую атаку ходить. Тоже военные, короче. И никаких сменных магазинов — заряжание через обоймы, сверху. Они поточнее будут, чем АК, но стреляешь зато только одиночными. Да и это не такое простое оружие, тут объяснять надо.

Винтовка Мосина, обоймы под нее. Ну, это тоже интересно, болтовки очень точные.

Обрез двустволки. Вот это у них, скорее всего, изначально было. У меня один такой же уже валяется, потому что патронов двенадцатого калибра практически нет. Да и тут запас не сказать, чтобы большой.

Ну и «Тигр», который я отдал Степанычу, и с которым он нас неплохо так прикрыл.

Действительно, целый арсенал. И патронов много, особенно «семерки». Причем нормального патрона, военного, ПС. Там сердечник из закаленной стали, так что человеку даже в неплохой броне будет очень больно. А три-четыре попадания так просто раскрошат плиту к чертям собачьим.

Так что по идее можно перевооружить всех. Но потом, реально потом. Сперва нужно уехать подальше от этого места, а там и думать, куда все это богатство приткнуть.

Минут через двадцать из помещения вышел Степаныч, который держал в руках ящик с пивом. Все тот же «Крым». Черт, тут что-то другое вообще бывает?

— А это зачем? — спросил я. — Мы ж не на пикник едем.

— А почему нет? — хмыкнул он. — Отпраздновать что-нибудь. Или наоборот, если горе будет.

— Ладно, — согласился я с его доводами. Грузи.

— И еще, — он засунул руку в карман и вытащил из него батончик «Шок». Самый обычный, небольшой такой. Быстрая энергия и хранится может очень долго, а даже если на него сесть, то ничего страшного. Выдавил и ешь.

— Спасибо, конечно, но я вроде в страсти к сладкому особо не замечен.

— Это не тебе, — махнул он рукой. — Наташе. Иди отдай ей.

— А почему сам не отдашь? — не понял я.

— А потому что тебе лучше будет с ней отношения наладить, — ответил он. — А ты на нее забиваешь постоянно, на девчонок скидываешь. И еще… Ты ж ее мать пристрелил, считай, хоть она и зомби была.

Ну, после такого, наверное, одной шоколадкой не откупишься. Но сделать ребенку приятное. Почему бы и нет?

— Целый арсенал, кстати, — прокомментировал Степаныч, кивнув на разложенные передо мной стволы.

— Ага, — кивнул я. — Может тебе вместо «укорота» СКС взять? Привычнее будет?

— Ага, конечно, — кивнул он. — Я не такой старый, если что. И естественно я их не застал.

— Да я шучу же, — я улыбнулся. — Много нашли?

— Не очень, — он качнул головой. — Зато несколько пакетов мандаринов и гранатов. Они их, похоже, тут собирали, поблизости, местные деревья обдирали. И свежее почти все. Возьмем, думаю? От консервов одних пользы не будет ведь, а тут хоть какие-то, но витамины.

— Возьмем, — кивнул я. — Только съесть надо будет быстро. А в остальном?

— Так себе. Шоколадки вот эти вот, чипсы «Русская картошка». Как будто все, что было нормальное, они сразу съели, а вот это вот напоследок оставили. Они голодали скорее всего, Край. Не так чтобы сильно, но не от пуза жрали.

— Значит, прав я, — кивнул. — Ну и, если честно, не наши проблемы это. Им уходить надо было, со своими стволами, если пользоваться умели бы, они легко выбрались отсюда. И еду бы нашли, и даже машину, если повезло бы. Нет же, эти твари выбрали тут сидеть.

— А чего ты на них взъелся-то так? — спросил вдруг он. — Ты ведь, если надо было бы, сам у кого угодно что угодно отобрал. У них все-таки бабы, дети. Ты же сам знаешь, человек он страшен не тогда, когда голодает. А когда его дети голодать начинают.

— Да… — я невольно поморщился. — Они бабки брали, прикинь? Я бумажник, что при пленной бабе был, проверил. И там деньги, бумажки эти. И все в крови.

— Ну брали и брали, — сказал он. — Мало ли, вдруг пригодились бы.

— Они людей хуярили за эти бумажки, — сказал я. — Которые сейчас даже на растопку