Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Гварзу. «А дельная была мысль про страховочные тросы,» — думал Гедимин, пытаясь нащупать площадку хотя бы лучом сигма-сканера. «На вечерних стрельбах её надо бы учесть. Надеюсь, у Гварзы есть тросы.»

— Кет! — раздалось над головой, и сармат мигнул. — Подпираешь переборку? Работы совсем нет?

Гедимин сердито сощурился.

— Сделать часы, как вчера просил? Так ты сам передумал.

— Погоди с часами, — Гварза нетерпеливо отмахнулся и жестом позвал Гедимина к себе — на трап, к неплотно закрытому люку. «И у этого двери нараспашку. Совсем расслабились с этими коридорами и подогревом,» — Гедимин недовольно сузил глаза, но к трапу подошёл.

— Чего?

Гварза криво ухмыльнулся.

— Не знаю, что там у тебя по плану, насколько это тебе теперь нужно… Однако — Дасьен работу с литейкой закончил. Все комплекты готовы, и запасные тоже. По крайней мере, с посудой проблем быть не должно. Хватит на всех.

Гедимин мигнул. Про посуду он слушал вполуха. Смысл сказанного был совсем не в ней и не в проблемах переселенцев. «Литейка⁈ Если они закончили… станция теперь свободна⁈»

…Мешки с «чёрным песком» горкой лежали в углу склада. Гедимин в спешке навязывал их на трос, чтобы разом отнести в лабораторию, но через пару секунд осёкся и, угрюмо сузив глаза, сдёрнул с троса последнюю пару мешков, а остальные бросил в общую груду. «Им только покажи — быстро переведут на свои цацки. Это сырьё — для твэлов, а не для мисок.»

— Ты забираешь чёрный песок Пламени? — поинтересовался из-за спины «проснувшийся» Кут’тайри. Гедимин кивнул на ходу. В груди разливалось тепло, и сердце делало лишние удары. «Вот и началась настоящая работа. Хотя бы это не придётся делать на коленке…»

Он загрузил оба тигля и теперь следил сквозь прозрачную стенку, как станция, готовясь, продувает выходные сопла. Из них, когда процесс дойдёт до середины, должны были опуститься тонкостенные «чёрнопесочные» трубки — оболочки для стержней двух топливных сборок. «Чёрный песок» плавился медленно, ещё медленнее остывал, любая поспешность могла нарушить прочность тонкой стенки. Гедимин накрыл установку кожухом и, ещё раз проверив термодатчики, очень неохотно отошёл от неё. «Вторую загрузку сделаю к ночи.»

… — А держать ты их где будешь? — спросил Вепуат. Он смотрел на Гедимина искоса и едва заметно хмурился, но сармату было не до него. Трубки, остывающие в лаборатории, не давали ему покоя всё дежурство; даже хранителю передавалось его беспокойство, и он озадаченно шевелил щупальцами. «Если хоть одна тварь влезла со своими фляжками…» — сармат, стиснув зубы, почти бегом поднялся по трапу.

Литейная станция была накрыта кожухом; термодатчики показывали плюс двадцать пять — температура внутри опок сравнялась с «забортной». Гедимин с облегчённым вздохом вскрыл ёмкости. Тонкостенные чёрные трубки блеснули ему навстречу. Он бережно поднял их на вытянутой ладони — и тут же, опомнившись, осторожно переложил на подготовленную «ветошь». Её на стол высыпал Вепуат; ни тряпки, ни куска войлока в Элидгене было не достать, но разведчик выгреб откуда-то гору растительных остатков — сухих листьев, травы, каких-то волокон.

— И завернуть не во что, — покачал головой Вепуат, наблюдая за выгрузкой трубок. В руках сармата они казались хрупкими и невесомыми, но ладонь чувствовала тяжесть — «чёрнопесочное стекло» было очень плотным, обманчиво тонкие оболочки весили по пять килограммов.

— Можно насыпать всякой трухи сантиметра на два, как у тебя на складе, где пластины, — предложил Вепуат. — И переложить их все трухой, слой за слоем. Куда-то пристроить, чтобы не трогали…

— На склад, — отозвался Гедимин, думая о горючести растительной трухи. «Хотя — пепел тоже мягкий…»

— У Кут’тайри никто не бродит, — сказал он, заворачивая каждую трубку поверх «ветоши» в защитное поле. — А он, если и наступит, не раздавит.

Вепуат недоверчиво хмыкнул, поддевая пальцем полый стержень. Гедимин только ухмыльнулся. Он обращался с ценными трубками предельно осторожно, но на деле с ними ничего не сделалось бы ни от случайного падения, ни от удара по чьей-нибудь голове. «И всё же — лучше не рисковать. Возись потом с переплавкой…»

… — Кут’тайри!

Пока Гедимин вносил пучок длинных трубок в ангар, Вепуат, проскользнув под его рукой, уже добрался до склада и теперь звенел мешками с шихтой, расчищая место. Озадаченный жрец отступил к стене и молча наблюдал за рассыпанием по полу растительного мусора. Трубки укладывал сам Гедимин; они легли у стены двумя слоями, проложенными трухой. Сармат просканировал их «хранилище», положил сбоку камешки, чтобы не дать «холму» рассыпаться, и довольно хмыкнул.

— Пока сойдёт. Следующую партию положим вот здесь.

Он подобрал пару мешков с «чёрным песком» и закинул на плечо. По меркам сармата, они были миниатюрными, почти невесомыми.

— Сам не трогай и никого не пускай, — предупредил растерянного жреца Вепуат, перекладывая упавшие мешки в общую груду. — Это очень важные штуки.

— Нечто для дома Пламени? — спросил тот, издалека разглядывая насыпь из лиственной трухи.

— Ещё важнее, — Вепуат широко ухмыльнулся. — Это твэ… вместилища для самого Пламени. Для самой-самой его силы. Так, Хеттийиррн?

Гедимин недовольно сощурился.

— Постарайся не поджечь труху, — буркнул он, глядя на Кут’тайри, чья шея и руки медленно покрывались раскалёнными добела пятнами. — Ты будешь тут… ну, вроде хранителя. Этим штукам нужен покой.

Побелевшая грива Кут’тайри взлетела кверху, превращаясь в языки пламени. Гедимин видел это краем глаза, с мешками на плече выходя со склада. «И он волнуется,» — криво ухмыльнулся сармат, выбираясь из здания. «Надеюсь, мне дадут их спокойно доделать. Жаль, тиглей всего два…»

7 день Камня, месяц Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген

На дне верхней колбы песочных часов осталось совсем чуть-чуть чёрного порошка — устройство отмеряло последние минуты ночной смены. Гедимин наклонился и придвинул ажурную термочашу ближе к левой ступне. «Что-то становится прохлад… Hasu!»

Камешки в чаше почернели и еле-еле светились. Гедимин выхватил один из них — ладонь даже не обожгло.

— А всё говорят — реактор фонит… — сармат с тяжёлым