Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Фары, — ухмыльнулся Вепуат, прикрепляя фонарь к плечу. — Ага, вот так удобнее… Давай налево!

«Погонщик» треснул шестом по броне чуть правее бронированного лба. Второй, скользнув вниз по панцирю, забарабанил по передней правой лапе. Сааг-туул, встряхнувшись, медленно развернулся влево. Гедимин слышал, как поскрипывают, скользя друг по другу, щитки брони. Животное, стучали по нему или нет, двигалось неторопливо, низко опустив морду и ни на что не обращая внимания. «Думал, он будет искать пищу,» — Гедимин покосился на сигма-сканер и досадливо сощурился, увидев экран, на три четверти затянутый рябью. «Это нам сильно помогло бы. Прибор видит одни разломы…»

— Где поблизости деревья? — спросил Вепуат у ближайшего Джагула. Тот смерил сарматов угрюмым взглядом.

— Око Пламени не видит?.. Зверь ел там. И там тоже. Тут мы не были.

— Где он ел, там нам ловить нечего, — вздохнул Вепуат, переводя взгляд на сигма-сканер. — Хэ!

Луч его фонаря упёрся в одинокое дерево у искрошенного склона. Двадцатиметровый ребристый столб торчал из горы обломков, занесённой снегом. На стволе снег не удержался, стёк по желобам-«металлоотводам». В свете фонаря дерево блестело, как стеклянное.

— Ну что, годится? — Вепуат оглянулся на Гедимина, и световое пятно качнулось в сторону, осветив тёмно-синюю полосу на склоне. Это был застывший водопад — синий орнамент на белом фоне, яркий по центру, светлеющий к краям. Всё, что под ним, замело снегом, но над ровной поверхностью торчали крупные бугры, а над ними темнело пятиметровое дерево-валун. Их тут было штук десять — разделённая на две части роща вдоль ручья.

— Туда, — Гедимин направил луч на заснеженные заросли. Теперь он видел, что снег над округлыми холмиками покрыт чёрными полосами, и этот орнамент чётко указывает на границы «кустарника». «Вот здесь загрузимся в первый раз,» — думал Гедимин, мысленно помечая деревья для вырубки. «Интересно, как быстро эти штуки растут? В любом случае, эту рощу больше трогать нельзя. Нам тут ещё жить, субстрат пригодится.»

— Сто-ой! — протяжно крикнул Вепуат. Его крик потонул в шуме трещоток. Сааг-туул с шумным вздохом улёгся в снег в десятке метров от зарослей. Джагул спрыгнул ему на лоб, настороженно огляделся и перебрался на загривок.

— Мы ждём, — буркнул он, высматривая что-то на ближайшем холме. Лучи фонарей шарили по земле, всё, что на десяток метров выше, тонуло в темноте. Гедимин «посветил» сигма-сканером, не нашёл ничего, кроме снега, камней и разломов, и, выключив прибор, съехал по боку зверя в снег.

— Прикрой!

Вепуат, уже перелезший на лоб сааг-туула, обиженно хмыкнул, но направил фонарь на рощу, подсветив рябые холмики. Гедимин уже подобрался к ним вплотную. Самые мелкие отростки ушли под снег целиком, но за ними поднимались метровые — их уже было видно. Сармат осторожно ступил на широко расставленные пальцы — и снежные холмы всколыхнулись. Чёрные полосы, лежащие на поверхности, рывком втянулись куда-то вглубь. Гедимин, шагнув назад, сдернул с плеча плазморез. Он ждал, что из-под снега вцепятся в броню, и придётся гвоздить прикладом или стрелять, но вокруг было тихо.

— Смотри! — выдохнул за его спиной Вепуат. Он посветил на соседний холмик. Там снег не был потревожен Гедимином, и чёрный «орнамент» сохранился. Теперь сармат видел, что это узкие чёрные ленты с тонким длинным пухом вдоль «тела», и что их концы, утолщаясь, уходят глубоко под сугроб. Под опушённой «верёвкой» снег чуть просел и подтаял.

— Стой так, посмотрим, что они будут де… — начал было Вепуат. Гедимин, недовольно щурясь, шагнул вперёд. Мохнатые «червяки» втянулись в снег. Сармат запустил руку в сугроб. Что-то дёрнулось под пальцами и тут же обмякло. Наружу показался туго скрученный обрывок, сочащийся тёмной жижей.

— Какие-то… снегоросли, — негромко хмыкнул Вепуат. Он уже стоял над сугробом, разглядывая странных тварей. Гедимин попытался развернуть оборванный «хвост» и оторвал ещё кусок — распрямить так и не удалось.

— Держи, — буркнул он, сунув «снегоросль» Вепуату. — Некогда мне.

«Червяков» в снегу было много — Гедимин, расчищая метровый ствол дерева-валуна, то и дело натыкался на приросшие к коре спирали. За кору они держались крепко — и, похоже, понемногу её проедали. Сармат, смахнув лишний снег, примерился и включил сфалт. Вверх ударил паровой гейзер, сугроб исчез, обнажив ещё десяток подходящих стволов. Обрубок, уже отделённый от массива, сармат разрезал надвое и толкнул половины к Вепуату. Разведчик не обратил на них внимания. Он склонился над «червяком», приросшим к мелкому «дереву», и высматривал что-то на экране сканера. Гедимин, сдержанно хмыкнув, снова взялся за плазморез. «По четыре дерева с каждой стороны ручья — и на базу. Остальное пусть растёт.»

Перетаскивать стволы было неудобно — что целиком, что обрезками. Гедимин складывал их с двух сторон от сааг-туула, распределяя вес. Кочевники молча бродили по хребту зверя, высматривая что-то в темноте. Вепуат копался в снегу.

— Так ты меня прикрываешь? — хмыкнул Гедимин, проходя мимо него в четвёртый раз. Сармат вскинулся, махнул фонарём куда-то вдаль и недовольно сощурился.

— Я слежу. Всё тихо. Тут только мы и эти… снегоросли. Никогда раньше их не видел, но — надо бы проверить споры. Или они выпадают именно со снегом, или… пробы коры пересмотреть бы…

Гедимин поморщился.

— Ты за этим сюда приехал?

Вепуат досадливо дёрнул плечом и отодвинулся в сторону. На экране появились базы ДНК, и Гедимин, оставив сармата в покое, пошёл к вырубке. «Лучше бы взял с собой Эгнация.»

Опомнился Вепуат нескоро. Возвращаясь в очередной раз к зарослям, Гедимин услышал сдавленный возглас и шум падающего тела. В ярком световом пятне посреди разворошенного сугроба возился сармат, пытаясь и встать, и поднять обрубок ствола.

— Перевесило? — хмыкнул Гедимин, хватаясь за дерево с другой стороны.

— Поскользнулся, — отозвался Вепуат, стряхивая с перьев снег. — Ты иди, я донесу. Что ж не сказал, что надо помочь⁈

— Проснулся? — Гедимин невесело ухмыльнулся. — Чем тут топтаться, иди грузи на зверя. Или защитным полем, или кочевников привлеки. А с вырубки я перетаскаю.

…Сааг-туул, нагруженный древесиной, с земли поднимался неохотно — впрочем, так же,