Обратный отсчет: Равнина - Токацин

…На складе всё ещё было выше нуля. Гедимин добавил лишний камешек в термочашу, просунул пальцы в гору трухи, под которой лежали красно-жёлтые пластины, прощупал их края и нехотя кивнул. «По крайней мере, не расслаиваются. Может, и при монтаже не треснут.»

— Много у тебя там уже всего, — заметил Вепуат, опуская руку с сигма-сканером; на склад он пошёл с Гедимином, но выбрался раньше. — И много ещё осталось?

Гедимин угрюмо сощурился.

— Смотря чего. С камнями всё хорошо. А вот с металлом… И гзеш ещё, чтоб ему…

Вепуат сочувственно хмыкнул.

— Ну, гзеш — штука сезонная. А с металлом… думаю, сааг-туул твою руду дотащит. Не спеша, в два-три захода… Тут главное — предупредить столицу. Они там кочевников не любят. Хорошо было бы проехать по всей спирали к воротам! Оттуда уже можно и на волокушах. Да ты, наверное, и в руках дотащишь — ходок за десять-двадцать…

Гедимин отмахнулся.

…Корпус последнего лючка в «асбестовых» обмотках лёг в общий штабель.

— Белое уже пожелтело и станет красным, — осторожно сообщил Ут’таркех из костра-портала. — И завтра с утра мы повторим. Если красное станет синим, и так дважды, — завтра твоё задание будет исполнено. Скажи, скоро нам ждать новых?

Гедимин едва заметно сузил глаза.

— Подожди. Формы… они ещё не готовы, — нехотя ответил он. Ему было неловко. «Они всё-таки работу закончили,» — повторил он про себя. «Даже не верится. И теперь… Не знаю, что поручить им. Явно не лист и не трубы. Какие-то мелкие детали? Крепёж? Несерийку? Формы ещё… Им ведь отстаиваться. А они даже не сделаны.»

— Пламя довольно нашей работой? — спросил Ут’таркех, глядя Гедимину в глаза. В полуогненной форме он был выше, мог не вытягивать шею, — вот только глазное яблоко норовило расплыться на полморды.

— Очень, — ответил Гедимин. — Вы всё сделали так хорошо, как могли. Даже и при остывающих печах.

— Печи Шакхи не остыли, — размытый силуэт развернул огненные уши. — Их жара довольно, чтобы синее сделать белым.

Гедимин мигнул.

— Разве кейек не остывает в месяце Льда? У нас тут…

— Сфен Земли, — огненное ухо шевельнулось. — Над ним проходят все стихии. В Сфене Огня лёд не так силён. Не волнуйся о наших печах.

Красные огненные языки опали. Над догорающей трухой поднялся густой дым. Гедимин, опустив прозрачную «заслонку» и оставив вытяжку работать, повернулся к штабелю новых деталей. Они заняли уже немало места на столярном складе, — со стекольного их пришлось вынести. «Вот мне работа на ночь…»

— По слову мастера Хетпу мы придём, — донеслось из-за прикрытой двери. — Аса’ан принесёт свой товар, а дела карликов — на их совести.

— Мы с Хеттийиррном будем там, — пообещал Вепуат. — Все совести останутся чистыми. Там ещё будут торговцы из Шакхи…

— Как они хотят, — равнодушно отозвался аса’анец. — Между Аса’аном и Шакхой больше нет вражды, и боги с этим согласны.

Гедимин облегчённо вздохнул. «Есть надежда, что с этим проблем не будет. Может, и Скогны не будут наглеть. Их тут мало, и торговать они сами хотели… В любом случае — надо смотреть в оба. Хорошо, что Вепуат здесь. Одному сложновато.»

…У душевой дежурил Кенен Гварза. Отходящий от её дверей коридор, выгибаясь вправо и расширяясь воронкой, упирался в бок неподвижного сааг-туула. Зверь лёг, вытянув хвост; под приподнятыми щитками его брони что-то постоянно шевелилось.

— Кет! — Гварза, увидев Гедимина, угрюмо сощурился. — Он же Геджер. Скажи своим питомцам, что душ открыт и вместит всех за четыре захода. Две горячие цистерны, холодная вода — в скважине.

Гедимин мигнул.

— А чего сам их не запустишь? Я не знал, что они уже тут. Мы с Вепуатом…

— Да уж конечно, с Вепуатом, — Гварза поморщился. — Мне тут никто не подчиняется. Мол, вода Геджера — и командует пусть Геджер.

— Мать моя колба… — пробормотал Гедимин, разворачиваясь к сааг-туулу. «Они там ещё все отсеки не выстудили?»

…Вперёд пролезли вожаки и самки, — Гедимин уже почти уверенно различал и тех, и других. Стоя под душем, в ангаре поместилось бы больше, но стоять никто не собирался — все разложили по полу мисочки, гребни, непромокаемые мешочки и костяные трубки с красками. Гедимин смотрел, как Джагулы разводят мыльный раствор и старательно, с довольными ухмылками, вычёсываются. Краску втирали в распаренную кожу на морде, ладонях и ступнях; она была красноватой, и шерсть от неё отчётливо рыжела. «Какой-то новый ритуал,» — думал сармат, вспоминая, что мех на лицах, спрятанных под тряпкой-«респиратором», был, кажется, рыжеватым… или так отсвечивало? Пигмент, как показал дозиметр, поднял общий фон на полсотни микрокьюгенов, и Гедимин выругал себя, что не проверил заранее. «Мало было мутагенов, ещё и это… Это ведь омикрон, не сигма! Надо будет, как закончим, запустить сюда Зелёного Пожирателя. Почистить.»

…Под усиленными потоками тёплого воздуха Джагулы распушились. Краска не выцвела — они так и остались рыжемордыми. Кто-то намазался недостаточно и теперь под присмотром сородичей добавлял краски на лицо. Гедимин, глядя на странный ритуал, не сразу заметил кочевника рядом с водяными часами — только тогда, когда тот снял ракушку со стены и заглянул внутрь. Оттуда выплеснулась вода — кто-то под шумок налил её в воронку, — до запуска Джагулов там определённо ничего не было.

— Повесь, где было, — мрачно сказал Гедимин, едва удержавшись, чтобы не показать кулак. Джагул послушался, но подставил ладонь под падающие капли.

— Эта штука режет время?

— Отмеряет, — угрюмо поправил Гедимин.

— У Кьюссов там поплавок и насечки, — сказал Джагул. — И звенящие пластины внизу. И священные знаки.

— Здесь конструкция сильно проще, — согласился Гедимин. — Но сложная и не нужна. Для больших отрезков времени есть часы с песком.

«Насечки,» —