Альтерверс - Анатолий Мухин

не добралась. В ангаре на одном из участков Рыжий припрятал свой автомобиль — «девятка» с несколькими апгрейдами. Они не сильно бросались в глаза, однако гигантский спойлер и несколько антенн на крыше трудно было не заметить. Матвей рассматривал машину как новую игрушку. Больше всего ему понравилась большая задняя фара по ширине кузова, которая красными светодиодами отображала слово «РЫЖИЙ», а при нажатии педали тормоза оно менялось на «СТОП». Когда водитель сдавал назад, на этом «табло» белым цветом высвечивалась надпись «ЗАДНИЙ ХОД».

Деревня не имела названия и расположения на карте. Официально поселение не было прикреплено к Сочи, но и самостоятельным не являлось, потому несколько проживающих там семей приравнивались к бродягам. Деревянные дома, выкрашенные в синий и зелёный цвета, латали металлическими листами, и никто особо не заморачивался, чтобы это выглядело эстетично.

Матвей поймал на себе взгляд. Оперативник оглянулся по сторонам и увидел старичка, который годился оперативнику в деды. Старичок сидел на лавке возле своего дома, закинув ногу на ногу, и качал ею. При каждом качке раздавался неприятный металлический скрежет, биомеханические ноги давно требовали смазки. Старик смотрел на Матвея, затягиваясь самокруткой, и периодически сплёвывал на землю.

— Не смотри на него так, — быстро сказал Рыжий.

— Как «так»?

— Никак не смотри. Это он с виду такой дряблый. У него импланты ещё при советах делались. Он тебя ушатает и глазом не моргнёт.

Матвей тут же отвёл взгляд и забрался в машину, старичок громко харкнул. Рыжий сел за руль, щёлкнул тумблер зажигания, затем несколько кнопок и вдавил в пол педаль газа. Автомобиль выехал с просёлочной дороги на трассу в сторону нижнего уровня Сочи.

На ста семидесяти семи километрах города высотные здания ютились друг возле друга без единого просвета. Верхние этажи не рассмотреть. Неширокие улицы освещены разноцветными неоновыми вывесками на русском, английском и китайском языках. Дорога на высоте пары сотен метров между зданиями отделяла верхний уровень от нижнего, едва пропуская лучи искусственного солнца, будто закрывая нижний уровень крышкой с длинными полосами люминесцентных ламп. Горы мусора на узких тротуарах источали неприятный запах, вокруг толкались бездомные в поисках чего-нибудь съестного. На перекрёстках скопились проститутки, улыбались, подчёркивали свою нестандартную внешность ярким макияжем, пластиковыми имплантами и неестественного цвета париками. Откровенные наряды девушек открывали перед прохожими как прелести утончённых фигур, так и хромированные изъяны.

— Эй, Рыжик, — кричали они вслед автомобилю, — зайди ко мне! Ты хочешь меня, я знаю!

Матвей рассмотрел одну из проституток, пока они стояли на светофоре. Худая, бледная кожа, ярко-розовые волосы небрежно спадают на лицо. Торс обнажён под жёлтой пластиковой прозрачной курткой, юбка короткая настолько, что больше напоминает широкий ремень, обтягивающий улучшенные стараниями хирургов бёдра.

— Дорогое удовольствие? — спросил верзилу Матвей.

Рыжий пожал плечами.

— Ладно, — не отставал оперативник, — куда ты меня везёшь?

— В штаб, куда ж ещё? — саркастично ответил Рыжий. — Или тебя сразу в местный бордель?

— Смешно, — отрезал Матвей. — А что там мой дубликат?

— Он доверял мне, — Рыжий начал обгонять другие машины. — Зря. Я попросил его помочь с одной услугой, в общем, не парься. Этот вопрос я уладил.

— Он жив?

— Это имеет значение? Мешать не будет.

— Вообще-то имеет, — возмутился Матвей, — я рискую своей шкурой и хочу быть в курсе всех деталей операции. Тем более когда это касается моего дубликата.

— Да ладно-ладно, не кипятись, — Рыжий улыбнулся, обнажив титановые вставки, — он у меня. Я ввёл его в состояние искусственной комы. Парня нужно допросить. Наверняка мы не знаем всего. Хотел сделать это сам и принести тебе на блюдечке, но раз уж ты рискуешь своей шкурой, — эта фраза прозвучала издевательски, — то давай допросим вместе?

— Хорошо, — строго ответил Матвей, — вези.

Рыжий резко вывернул руль вправо и, подрезав несколько автомобилей, скрылся в переулке.

***

Он открыл глаза и увидел незнакомый потолок. Зрение постепенно фокусировалось, размытые чёрные полосы вместе с пятном светильника обретали понятные очертания. Где-то справа доносился прерывающийся писк. Сколько он пробыл в отключке?

— Ага, — слышался знакомый голос. — Приходишь в себя? Ну, хорошо-хорошо.

Он знал этот голос. Вспомнил. Захотелось встать, но ноги не слушались. Руки тоже. Он не был прикован, но пошевелиться не мог — слишком слаб. Захотелось пить.

— Воды, — в голове голос казался поставленным, на деле губы еле шевельнулись.

— Ща всё будет, — сказал голос и дёрнул какой-то рычаг.

Он почувствовал, как тёплая, приятная жидкость растекалась от точки в локтевой впадине вверх к голове, к другой руке, затем к груди и ниже, к животу и ногам. В кончиках пальцев мелкой дробью посыпалось покалывание, он смог пошевелить безымянным и мизинцем на правой руке. Попробовал повернуть голову. Громила с длинной рыжей бородой и биомеханическими руками что-то переключал на аппарате возле кровати. Он узнал взявшего его в плен. Злиться смысла не было, но лидер «Нового века» всё равно проклинал себя за доверчивость. Мог ли он предположить, что один из верных ему людей окажется предателем?

Тогда их было всего несколько сотен. Идейные люди, сплочённые общей целью — изменить раз и навсегда свои жизни. Их не слышали, как и других жителей нижнего уровня. С ними не считались, им бросали крохи со стола, чтобы поддерживать в рабочем состоянии, а раз в два-три года корпорация устраивала грандиозный праздник — отвлечение от бытовой серости.

Сначала недовольные пытались митинговать, но силовые структуры, спонсируемые корпорацией, жёстко пресекали любые подобные действия. Одетые в кевларовые защитные костюмы и пуленепробиваемые шлемы офицеры избивали людей до полусмерти, ломали импланты, отрывали биомеханические конечности. Те, кому не повезло оказаться арестованными, навсегда потеряли право посменно работать на верхнем уровне. После нескольких подобных акций митинги прекратились.

Затем люди пытались бастовать. Это казалось логичным решением: кто будет убираться в туалетах верхнего уровня? Чистить улицы? Мыть дорогие автомобили? Более полутора тысяч работяг не вышли на смены. Корпорация решила, что идти на поводу у бунтарей означает проиграть им, и тогда они перестали подавать в нижний уровень воду и электричество. Если пережить отсутствие электроэнергии помогали генераторы, то пережить отсутствие фильтрованной воды оказалось невозможным. Спустя полгода забастовщики сдались. Они вернулись на рабочие места за оклад вдвое меньший, чем полагался им до забастовки.

Некоторые