Альтерверс - Анатолий Мухин

— анестезиолог и медсестра, успокоившая своим появлением ночью Матвея. Оперативника переложили на операционный стол. Перед тем как анестезиолог поднесла маску с усыпляющим газом к носу Матвея, он взглянул на медсестру и спросил:

— Простите, мне очень стыдно, что не спросил раньше, как вас зовут?

— Ничего страшного, — улыбнулась она в ответ. — Елена.

— Елена, давайте сходим куда-нибудь поужинать после всего этого?

Девушка смутилась, но не от того, что Матвей предложил ей пойти на свидание, а скорее от того, что он сделал это при всех.

— Возвращайтесь с вашего задания, Матвей Евгеньевич, — ласково произнесла девушка и погладила оперативника по голове, — обязательно сходим.

В маску подали газ. Матвей начал считать про себя от десяти до нуля, добраться смог только до семи. Он провалился в мир, созданный его воображением, о котором он, когда проснётся, не вспомнит.

***

— Просыпайтесь, — слышался голос сквозь туман где-то в подсознании Матвея, — Матвей Евгеньевич, просыпайтесь.

Он открыл глаза, круглая лампа на потолке в палате ударила белым светом. На её фоне виднелся расплывчатый силуэт.

— Всё прошло замечательно, — откуда-то издалека говорил он, — профессор сделал ювелирную работу.

— Это ты, — прошептал сухими губами Матвей. — Прости меня, пожалуйста… Эля… Я скучал…

— Матвей Евгеньевич, просыпайтесь.

Реальность ударила резко, вернув Матвея в сознание. Расплывчатый силуэт оказался Еленой, поправлявшей постель оперативника.

— Вы отлично справились, — задорно сказала девушка.

— Спасибо, — поблагодарил Матвей. — Лена, вы позволите? Можно мне зеркало?

— Конечно, — медсестра достала небольшое зеркальце из кармана халата.

Матвей с опаской поднёс зеркальце к лицу. Две неглубокие полосы на щеке обнимали третью, которая тянулась до шеи, прерываясь в районе челюсти. Припухшие порезы практически зажили — два-три дня, и отличить оперативника от его дубликата в К26-77 будет невозможно.

***

Матвей склонился над лэптопом в гостиной комнате квартиры на Ленинском, третий день изучая особенности двадцать шестой классификации и биографии своего дубликата. Разведчики Службы несколько лет собирали самые мелкие детали истории лидера повстанцев, начиная с его детства. Оперативнику иногда казалось, что он читает вымышленный рассказ про себя, изредка осознавая, что в параллельной вселенной К26-77 история жизни дубликата — реальность.

Дубликат Матвея Фёдорова родился в стране без названия, образованной после распада Советского Союза в 1991 году. Правящие политики пытались привить на территории государства в границах РСФСР непривыкшим к свободному рынку людям капитализм, что привело к росту олигархата. Частные промышленные, энергетические и ИТ-структуры воспользовались отсутствием правовой системы и слабостью центра. Вместо демократизации началась корпоративная приватизация суверенитета. Меньше чем за полгода образовались новые мега-корпорации: московская «Мега-Тех», приволжская «Нано», сибирская «Медведь», якутская «Сияние», «Метро Мануфактура» из Владивостока и екатеринбургский «Урал». Каждая обладала независимостью в поле деятельности и частными военными подразделениями. Гонка за первенство привела к началу гражданской корпоративной войны в 1992 году и продлилась долгих четыре года, навсегда изменивших контур границ бывшего РСФСР. Осознав к 1997 году, что торговля лучше войны, лидеры корпораций подписали договор о прекращении огня, ненападении в течение шестидесяти лет и признании территорий — зон влияния. В 1998 году образовалась Трироссийская Республика, вытянутая от Чёрного моря до Карелии, названная Третьим Государством Российским. Тогда, в девяносто восьмом, лидеры «Мега-Тех» удовлетворённо потирали руки — им достался выгодно расположенный регион. Соседство с Белоруссией, Украиной и Латвией позволяло беспрепятственно импортировать продукцию на Запад, а дружественный «Нано», контролирующий половину бывшего Центрального округа, весь Северо-Запад и Поволжье, обеспечивал безопасность от враждебно настроенных корпораций.

Сыграла злую шутку индустриализация. Природных ресурсов в Трироссийской Республике практически не было, оставалось только наращивать производственные мощности, что неизбежно привело к загрязнению окружающей среды. За годы работы сотен тысяч заводов некогда процветающие зелёные города превратились в свои собственные, покрытые пылью и плесенью тени. Страны, образованные в Азиатском регионе бывшего РСФСР, наращивали торговые обороты с соседним Китаем, планомерно склоняя на свою сторону тех, чьё влияние распространялось на географический центр бывшего СССР. К 2014 году многие корпорации развернулись на восток, включая дружественный «Нано», поддержка которого со временем сильно ослабела. Совет директоров «Мега-Тех» и марионеточное правительство Трироссийской Республики стали заложниками собственной недальновидности. Создали мир, в котором бедность шла рука об руку с разработкой новых технологий.

Появились первые недовольные.

Несколько десятков тысяч работяг с заводов впервые после распада Союза вышли на улицы в крупных городах, чтобы заявить о некомпетентности правления корпорации. Топ-менеджеры, испугавшись переворота, приняли новые репрессивные законы, наращивали структуры безопасности для обеспечения порядка, заваливая силовиков деньгами. Во многих городах ввели комендантский час, но вместо покорного исполнения правящие столкнулись с новыми повстанческими организациями, которые заявляли своей целью свержение Совета директоров корпорации и формирование новых торговых отношений с соседними конгломератами.

Дубликат Матвея рос в Сочи — столице Трироссийской Республики. Совет директоров «Мега-Тех» перенёс столицу из Москвы по окончании корпоративной войны — из-за тёплого климата, удалённости от прежней политической элиты и доступа к черноморским логистическим узлам. Москва осталась крупным поселением-производителем, застроенным множеством заводов и жилых небоскрёбов-ульев для приезжей рабочей силы. Отца дубликат не знал, мать погибла, когда тому Матвею было тринадцать. Из архивных записей силовых структур известно, что женщина не подчинилась прямому приказу сотрудника правопорядка, за что была ликвидирована на месте. Дубликата воспитали переулки нижнего уровня Сочи. Жестокие, управляемые силовиками и олигархатом, со своей неповторимой культурой и правилами жизни. В подростковом возрасте дубликат толкал запрещённые препараты и софт, порой промышлял лёгкими видами боевого оружия. Ему не светило получить престижную должность в корпорации — даже низкооплачиваемые позиции столбились за «своими». Кто эти «свои», переулки Сочи не знали — приходилось выживать. Бороться. Доказывать каждый день, что Матвей из К26-77 имеет право ходить по улицам столицы Трироссийской Республики, дышать её грязным воздухом. Тогда в юноше сформировалась идея. Мысль, которая с каждым годом становилась навязчивее. «Новый век». Организация — полная противоположность устаревшим, людоедским корпоративным устоям. Олицетворение свободы.

Матвей из К26-77 не модифицировал своё тело имплантами, несмотря на возможность сделать это безвозмездно. Инженерные гении, пропадавшие сутками в лабораториях «Мега-Тех», проникались идеями «Нового века», готовы были усилить тело Матвея списанным хромом отличного качества, но лидер повстанцев верил, что рождён таким по причине: ему не нужны вставки из металла, чтобы одержать победу над корпоративным