Альтерверс - Анатолий Мухин

Дорогомиловской к современному трёхэтажному зданию, в котором под вывеской платной клиники скрывался госпиталь СКАР. От волнения оперативник потирал указательный палец правой руки — Матвей ложился под нож впервые. В день госпитализации он позвонил отцу, поделился переживаниями. Фёдоров-старший успокоил сына и заверил, что врачи в госпитале — настоящие волшебники, а потом рассказал, что как-то раз потерял на задании ухо, и пластические хирурги под руководством профессора Берковича не только полностью восстановили ушную раковину, но и не оставили ни единого шрама. Тревога Матвея немного отпустила, но лёгкое волнение преследовало оперативника до кабинета Берковича.

Внутри клиники не пахло больницей — наоборот, всюду стоял запах сирени. Матвей встретил не больше десятка пациентов. Кто-то с перевязанной рукой, кто-то — с головой, один — с повязкой на глазу. Все — оперативники. Все пострадали на задании, и служба делает всё, чтобы восстановить здоровье своих сотрудников. Такое складывалось впечатление.

Профессор Беркович, высокий, сутулый седой мужчина, поприветствовал Матвея в огромном холле госпиталя и расплылся в улыбке. Под белым халатом — дорогой костюм-тройка, сменная обувь стоила явно дороже всего гардероба Матвея.

— Ну что же, — улыбнулся профессор, — вы, вероятно, волнуетесь, молодой человек?

— Немного, — ответил Матвей. — Мне никогда не делали операций.

— И слава богу, — голос Берковича стал мягче. — Надеюсь, что эта будет вашей первой, а последующая корректировка — последней.

Он взял Матвея за локоть и проводил в предоперационную палату.

— Что сказать? Ваша работа… Она никогда не сможет измеряться деньгами. Только почести! Такая самоотдача, как у вас, молодой человек, — выше всяких похвал! Вы — наше будущее. Я всё время говорю это своим ученикам. Ленивые увальни! Проходите сюда, прошу вас.

В палате их встретила медсестра лет двадцати пяти. Её чуть пышную фигуру закрывали голубая блуза с небольшим зелёным крестом на груди и строгие брюки; поверх — белоснежный халат до колен. Она улыбнулась Матвею, не сказав ни слова, что-то ввела на одном из медицинских приборов и вышла из палаты.

— Ну что ж, располагайтесь, Матвей Евгеньевич, — по-отечески пригласил Беркович. — Операция назначена на завтра, восемь утра. Она продлится около четырёх часов. В первый час мы будем аккуратно создавать надрезы, остальное время займёт ускоренное заживление и коррекция.

— Да, сложно представить, что такое возможно, — искренне удивился оперативник.

— Понимаю, — согласился профессор. — Знания, которые мы получаем благодаря дружественным объектам, бесценны. Жаль, мы не можем использовать их в общей врачебной практике. Представляете, сколько людей мы могли бы спасти?

Матвей задумался над словами Берковича. Организация владеет технологиями, которые превосходят существующие в несколько раз. Почему не использовать их в благих целях? Кому нужна эта игра в секретность? Почему в некоторых объектах возможность перехода между реальностями используется во благо, а в его родном — только для избранных? Какова причина?

Профессор пожелал оперативнику хорошего вечера и вышел. Матвей, всё ещё немного взволнованный, осмотрелся, затем сел на кровать, сразу отметив удобный ортопедический матрас. Из мебели в палате только необходимое — кровать, тумбочка, несколько медицинских приборов. Матвей смог распознать только тонометр. Напротив — шкафчик, маленький холодильник и телевизор, прикреплённый к стене, чтобы смотреть лёжа. За большим окном гудела улица, её шум поглощали специальные стёкла.

Через несколько минут без стука зашла медсестра. Она показалась Матвею симпатичной, он засмотрелся на неё, представляя, как она выглядит без халата и формы. Девушку это не смутило, она положила комплект постельного белья на край кровати.

— Здравствуйте, — неловко поздоровался Матвей.

— Здравствуйте. Как ваше самочувствие?

— Спасибо, вроде нормально.

— Я зайду к вам через пару часов, возьмём кровь и померяем давление.

— Хорошо. А чем тут можно заняться, пока я… жду вас?

— А вот, телевизор посмотрите, — предложила медсестра, выходя из палаты.

Матвей проводил девушку взглядом, нашёл пульт от телевизора и включил новостной канал.

***

Ночью Матвей просыпался несколько раз, кошмары рассыпались в памяти, как только он открывал глаза. Около четырёх утра он нажал на кнопку вызова медсестры у изголовья кровати. Немного заспанная, без белого халата, оставленного, видимо, в ординаторской, она появилась через минуту.

— Всё в порядке, Матвей Евгеньевич? Вам плохо? — спросила девушка.

— Кошмары мучают. Простите, вы, наверное, спали, я вас разбудил.

— Ничего страшного, я на дежурстве, — улыбнулась медсестра, очаровывая оперативника. — Давайте я вам дам успокоительное? Могу дать немного снотворного, но у вас завтра наркоз.

— Да нет, спасибо, просто… — Матвей потёр глаза. — Вы знаете, чем мы занимаемся?

— Конечно, — девушка села на кровать возле ног Матвея. — Я, как и все сотрудники госпиталя, обучалась в академии при службе.

— Забавно, я даже не подозревал, какая у нас огромная структура.

— Огромная — не то слово, — девушка чуть опустила голову, — нас, к сожалению, замечают только тогда, когда получают ранение или необходимо медицинское вмешательство. До этого мы — часть чего-то далёкого, что никогда не понадобится, по мнению многих оперативников.

Матвей поймал себя на мысли, что практически никогда не оценивал риски своей работы. Оказаться на больничной койке или на том свете он мог около дюжины раз.

— Нам нужно чаще напоминать себе, что мы в первую очередь люди, — после недолгой паузы сказал Матвей.

— По крайней мере, в этой вселенной. — Девушка подмигнула, заботливо подоткнула одеяло под ноги Матвея и спросила: — Ну, так что? Успокоительное?

— Нет, спасибо. Думаю, после разговора с вами мне удастся заснуть.

— Рада слышать, — сказала она и направилась к двери.

Глядя ей вслед, оперативник невольно задержал взгляд на изгибе бёдер. В голове мелькнула лёгкая, почти наивная мысль пригласить девушку в ресторан или прогуляться по вечернему парку, когда его задание закончится.

***

Утром следующего дня его отвезли в операционную на каталке, хотя Матвей настаивал, что дойдёт сам. Он не выспался: те несколько часов, которые удалось урвать после разговора с медсестрой, исчезли со звуком будильника, будто их и не было. Посреди светлой операционной Беркович что-то проверял на одном из неизвестных оперативнику приборов. Профессор поднимал чудаковатые медицинские инструменты, внимательно рассматривал и аккуратно клал на место.

Зашли двое