Там, на островах - Александр Павлович Быченин

— А! То есть ты ко мне пришёл, потому что местре Арунья такое начинание не поддержит? — смерил я собеседника пытливым взглядом.

— Уже не поддержал, — страдальчески поморщился Витор.

— Чего это? — удивился я. — Не захотел взять на себя такую ответственность? Знает, чего от вас, балбесов, ожидать?

— Что вы, местре! — всплеснул Витор руками. — Местре Арунья от ответственности никогда не бежит! Но… как бы это помягче…

— Неужели он человек старой закалки и не приемлет ничего нового? — хмыкнул я. — Господи, как же банально!

— И снова нет, местре, — помотал головой Витор.

— Ну а чего тогда⁈

— Да если бы мы знали, местре! — развёл парень руками. — Просто нет, и всё тут! Мы ж ему и так, и эдак всё расписали! Обрисовали перспективы, на уникальность предложения сослались…

— Это какую? — невольно заинтересовался я.

— Так известно, какую — только мы, здесь, на архипелаге, можем показать одновременную игру людей и Эшу! — загорелись азартом глаза Витора. — Нигде же больше такого нет! А он упёрся, и ни в какую!

— А когда это началось, не подскажешь? Уж не после ли участия местранду Гачиньи в «тёмных лошадках»? — заподозрил я неладное.

— Да не, он и раньше такое не приветствовал! — отмахнулся Витор. — Но Дьогу его как-то уломал.

Да понятно как — посулился удаль молодецкую показать да стиль за пределами архипелага прославить. Денег, опять же, заработать. Ну и, главное, самому в мастерстве продвинуться. Расширить, так сказать, боевой кругозор. И ведь, что характерно, расширил! Правда, цена чуток высоковата оказалась. Так что и местре Арунью вполне понять можно. Сколько таких вот Виторов в Порто-Либеро ломанётся, если им волю дать? Так что всё правильно старый местре делает. И всё у него нормально получалось, покуда не возник некий нюанс по имени местре Урсу. Я, если честно, только сейчас, после слов Витора, осознал, насколько щекотливая ситуация на текущий момент сложилась в сообществе капоэйристов. И как её теперь разруливать — ума не приложу. Разве что действительно переложить проблему на чужие плечи. Монти можно, Вове можно, даже Инес можно! А я что, рыжий⁈ Так, ладно, Олежек, успокойся! Не время для истерик. Да и какой пример ты подаёшь молодому поколению? И нет, мне не пофиг.

— Что-то мне подсказывает, что вашего местре Арунью масштаб задумки отпугнул, — хмыкнул я. — Одно дело Дьогу контролировать, и совсем другое — несколько десятков человек отчаянного молодняка.

— Похоже на то, местре.

— Ну а чего тогда к падрину Жайми не обратились? — снова вздохнул я.

— Пытались…

— Дай угадаю… послал?

— Не то чтобы прямо послал… но мягко дал понять, что это не его дело, — сдал градоначальника с потрохами Витор. — И что он поддержит любое решение местре Аруньи.

— То есть сам мэр Каньярес принципиальных возражений не имеет, правильно я понимаю?

— Да, местре.

— И раньше вас от этой авантюры исключительно авторитет местре Аруньи удерживал? — продолжил я допытываться.

— Да, местре.

— А теперь, значит, вы решили меня с ним лбами столкнуть? — добавил я сарказма в голос.

— Извините, местре… — потупил взор Витор.

— Да ладно, не оправдывайся! — отмахнулся я. — Сам такой же, так что могу понять и простить. Кровь кипит, удаль молодецкая наружу просится! Непременно нужно доминировать, унижать и властвовать… хотя бы на ринге. Или, как в твоём случае, в ро́де. Да под ритмичную музыку! Красота!

— Ну а зачем тогда учиться, если умение применить нельзя? — ожёг меня острым взглядом Витор.

— Ну да, логично… — покивал я. — А одних гонок маловато, чтобы излишки энергии выпускать… да и редко они… н-да… та ещё задачка, если честно!

— Так вы нам поможете? — с надеждой покосился на меня Витор.

— Нам? А вас много, что ли?

— Больше, чем можно подумать, местре, — заверил парень. — Много больше! Ну так что? Поможете?

— Так уж и говори — возьмёте на себя ответственность? — усмехнулся я.

Но по-доброму, без гнусной ухмылки. Потому что внезапно осознал, что и здесь не отвертеться. Этот крест теперь мой… хотел сказать «навсегда», но, слава богу, есть лазейка! А по факту весь этот головняк на мне лишь до тех пор, пока я обременён статусом местре. Но кто сказал, что он со мной до самой смерти? Должны же быть какие-то процедуры передачи власти? Или, на худой конец, добровольного затворничества? Хотя лучше всего было бы вообще от Эшу избавиться. Знал бы, к чему шашни с Дьогу приведут, сто раз бы подумал, прежде чем на Игбоду соваться! Подобный опыт, кстати, имеется — с Пепе, который эскучар эспиритус в Порто-Либеро. Но все мы задним умом крепки, чего уж теперь!..

— Да какая там ответственность! — возмутился тем временем Витор.

— Э, нет, брат! — помотал я головой. — Хрен ты угадал! Ответственность, и ещё какая! Откровенно говоря, тот ещё головняк! Уж поверь на слово!

— Ну, если вы так говорите… — буркнул парень, но, по всему судя, остался при своём мнении.

Я же невольно задумался о выкрутасах судьбы, и незаметно для самого себя провалился в воспоминания — а конкретно, во вчерашний день, в тот самый момент, когда Вова окликнул проходящего мимо кэпа Секейру. И тот, что характерно, на зов явился…

Ну, не то, чтобы прямо специально, просто он как раз мимо проходил — спешил по каким-то своим делам в контору — и Вова его крайне удачно подловил. Тут хочешь, не хочешь, а откликнешься. Опять же, не чужие люди — оба его пассажирами числились, и теперь он чувствовал за нас пусть небольшую, но ответственность. Ну а чем ещё объяснить его подозрительный взгляд, которым он обвёл наше пляжное хозяйство, особо задержавшись на переносном холодильнике с торчащими среди кусков льда запотевшими бутылочными горлышками? Вова его, оказывается, ещё тогда приволок, когда для меня за пивом гонял. А я на это внимания не обратил, пребывая в растрёпанных чувствах. Зато теперь вот сподобился. Хотя, если честно, меня куда больше озаботил тот факт, что на моём собственном «глоке», так и лежащем у меня на бедре, кэп задержал взгляд даже дольше, чем на пиве. И что-то такое в нём промелькнуло… не знаю, как сказать. Странное, короче. Мне