Только об этом не пишите! - Sally KS

* * *

Уже не заботясь о том, чтобы не создавать шума, Герман в несколько сильных рывков по кустам оббежал здание, ведь подтягиваться, чтобы забраться на высоко расположенное окно, будет сложнее и медленнее. Когда он ворвался внутрь, ведьмы, вцепившиеся друг в друга на каменном полу, обернулись к нему одновременно. В другое время его бы испугали красные искры, которые летели от обеих, но сейчас он просто налетел на Теону, чтобы оттащить от сестры. Ощущение было, что хватаешься за электрический провод.

— Герман, нет! — успела крикнуть Лава, но тут ее противница ударила его ладонью в грудь, потом в живот, вроде бы не очень сильно, но в воздухе будто что-то лопнуло, из-под ее руки пошел дым, а Герман сложился пополам. Как больно и горячо, невозможно дышать… Лава с рычанием прыгнула на Теону и вновь свалила ее с ног, пока он силился подняться, чувствуя, что бесславно проигрывает женщине эту битву. От одного ее удара было ощущение, что он рухнул с высоты на живот и лежал теперь на чем-то жестком и неровном.

— А ты будто бы стала сильнее! — услышал он голос Теоны, короткий вскрик и звук прыжка — это Лава отскочила в сторону от старшей ведьмы. Превозмогая боль, Герман поднялся на локтях. Да что он совсем расклеился, это было всего лишь два небольших толчка, а не нокаут! «Встать», — велел себе и медленно поднялся. Голова немного кружится, но это ерунда. Женщины стояли друг напротив друга, глубоко дыша.

— Ты зачем на меня набросилась? — спросила Лава и провела руками по своему телу, словно стряхнула с себя какой-то невидимый мусор. На ее щеке алело несколько глубоких царапин. Только сейчас Герман заметил, что у нее еще и рука забинтована и под тряпкой кровоточит. — Ты что, ненормальная?

— Давно хотела дать тебе хорошую трепку, — усмехнулась Теона. — Просто для приятных ощущений, у меня давно этого не было. Ты же знаешь, как это бывает: долго держишь себя в руках, но стоит только начать — и хочется больше и больше. Чувствую, как темная энергия клубится во мне, нужно выплеснуть избыток. Не поможешь? — в ее тоне появилась глумливая доверительность.

Лава отступила на шаг, а Герман пытался поймать ее взгляд, чтобы понять, как быть дальше. Он в любой момент готов был бы отвлечь внимание Теоны на себя, если бы это помогло сестре сбежать, но никуда она не побежит, вот в чем беда! А смогут ли они вдвоем справиться с этой женщиной?

Но Теона и сама вспомнила про третьего участника потасовки и обернулась к Герману.

— Мы, кажется, не представлены, — сказал он, чтобы хоть что-то сказать.

— Скоро познакомимся, — тонкие бледные губы ведьмы расплылись в довольной улыбке.

— Герман, уходи, пожалуйста, — с отчаянием сказала Лава. Она тоже понимала, что он никуда от нее не уйдет. Если бы можно было хотя бы обратиться за помощью, но от кого ее ждать? От священника? От старика? От волонтера, с которого сегодня уже хватит?

— Герман, не уходи, пожалуйста, — передразнила Теона и подошла к нему ближе. Лава двинулась следом, но не успела: старшая ведьма выхватила что-то из кармана и хлестнула его по лицу так стремительно, что он не успел уклониться. Вроде бы тонкая веревка, но удар, как от электрошокера и одновременно колючей проволоки. Герман инстинктивно закрыл лицо руками и вторым хлестким движением той же веревки Теона сбила его с ног, ударив под колени, а третьим стегнула подскочившую с криком Лаву и, не теряя времени, обвила веревку вокруг шеи Германа. Тут уже Лава замерла, а он захрипел, и в глазах потемнело, но свет не померк, а, наоборот, стал ярче, появились странные картины: вот какой-то человек лезет в петлю, потом тот волонтер, Никита, так же хрипит на земле в лесу с веревкой на шее…

— Теона, остановись, — донесся до него умоляющий голос Лавы совсем рядом. — Скажи, что ты хочешь!

— Ты же постаралась защитить брата, да? — услышал Герман, как сквозь вату, довольный смех Теоны. — Поэтому убить его магией я не смогу. Разве что машиной переехать. Но если подержать веревку вот так крепко подольше, то он станет дурачком. Будет в своей красивой квартире рисовать на стенах картинки собственными экскрементами. Отличная вещь — веревка висельника!

— Теона, я сдаюсь! — крикнула Лава. — Что ты хочешь?

Веревка немного ослабла, Герман судорожно вдохнул как можно больше воздуха и закашлял, а узел на шее затянулся снова. Он засипел, и теперь перед глазами не было уже ничего — только темнота и какие-то пятна… А потом она снова немного ослабла. Без сил он рухнул лицом вниз на каменный пол, жадно вбирая воздух вместе с каким-то песком, пылью, но какое счастье просто дышать! Пока он кашлял и плевался, женщины молчали. Он чувствовал, что веревка, как змея, продолжает опутывать его шею, и боялся сделать лишнее движение, чтобы она снова не затянулась.

— Итак, что я хочу, — спокойно, хладнокровно объявила Теона. — Ты добудешь мне ведьмино рясно, которое хранил старик. Это понятно?

— Понятно, — подтвердила Лава поспешно.

— Приведешь нашего стажера в чувство и скажешь… — ведьма вдруг остановилась и перебила сама себя. — Нет, так не годится. Недостаточно приятно, — она наклонилась к Герману и тихо сказала: — Если не хочешь пропустить все самое интересное, молчи и не двигайся, иначе отправлю тебя туда же, куда и нашего стажера. Очнешься потом и не узнаешь, где твоя сестричка. Понял меня?

Когда он кивнул, Теона небрежно потрепала его по щеке. Только сейчас Герман заметил, что рядом с ним лежит объемная сумка, и ведьма начала в ней сосредоточенно копаться, не выпуская из рук веревку, тянущуюся к его шее. Достала наручники, только не с железными кольцами, а с толстыми кожаными ремнями. Одно кольцо затянула на его руке, другое — на ноге. Эффективно, ничего не скажешь… Одно орудие — и не двинешься. После этого сняла с его шеи веревку и, помахивая ею, подошла к Лаве.

— Снимай куртку, — велела она. — И стой спокойно.

Лава скинула косуху с плеч на пол. Первый удар пришелся ей по щеке. Второй — по плечу. Еще, еще… Лава только тихо вскрикивала и жмурилась.

Герман прикусил кулак свободной руки, чтобы не завыть и не заорать. Чего бы