СФСР - Алексей Небоходов

Пустоты он не чувствовал. Воздух в квартире стал легче, словно выдох после долгой фразы. Наконец—то не нужно было ничего решать и выдавливать из себя волю.

Он прошёл вглубь квартиры, сел на край дивана и позволил себе ничего не делать. Мысли не приходили, и это приносило странное облегчение. Сейчас не нужно было ничего планировать – тишина сама приводила всё в порядок. Вещи были на своих местах, ничто не требовало вмешательства. Квартира выровнялась изнутри.

Глава 16

Вечер стекал в ночную прохладу, унося последние отголоски дневной суеты. Андрей проверил замки, осмотрел стены и окна, словно искал взгляд невидимого наблюдателя. Пустынный ангар на окраине Первопрестольска был местом, забытым всем миром – даже тени здесь боялись шевелиться.

Тусклый свет лампы обрисовывал фигуры людей, собравшихся здесь неспроста. Андрей обвёл присутствующих взглядом, выдержал паузу, пока все взгляды не сошлись в одной точке, и произнёс тихо, но уверенно:

– Место проверено несколько раз. Безопасность гарантирована настолько, насколько возможно в этой стране. Отступать некуда.

Тишина наполнила пространство, воздух стал напряжённым. Первым её нарушил Алексей, поднявшись со стула. Высокий и крепкий, с холодным огнём в глазах, он выглядел так, будто родился именно для таких моментов:

– Времени нет. Операция должна пройти быстро, с минимальными потерями и максимальной эффективностью. Тактическое планирование на мне.

Никто не спорил – каждое его слово звучало с убедительностью, не оставляющей сомнений. Алексей подошёл к столу и разложил карту, указывая пальцем позиции.

– Главный вход – самый защищённый участок. Там охрана, камеры, контроль. Идти бессмысленно. Мы зайдём с юга, через старый склад – его давно бросили. Андрей отключит наблюдение и связь, выиграет нам время. Ксения и Алина будут снаружи, обеспечивая поддержку.

Он взглянул на Аркадия, подчёркивая значимость его роли.

– Ты идёшь со мной внутрь. Действуем быстро и тихо, пока не поднимется тревога. Штурм только в крайнем случае.

Тот медленно кивнул. Лицо казалось спокойным, но в глазах читались страх, сомнения и упрямая решимость идти до конца, что бы ни случилось.

Андрей снова заговорил, объясняя схему лагеря:

– У них две линии обороны. Первая – внешняя, с электронными замками и камерами. Это на мне. Внутреннюю охрану нападение застанет врасплох – дежурят расслабленно. Это наш шанс.

Он указал на маленькую комнату, скрытую в глубине комплекса:

– Полина и другие женщины здесь. Самое охраняемое помещение, но коды доступа у меня есть. Сделаем всё правильно – проблем не будет. Ошибёмся хоть в мелочи – начнётся хаос.

Тихо вздохнула Красникова, сидевшая чуть в стороне. Обычно живые глаза её казались усталыми, но теперь в них появилась глубокая внутренняя сила.

– Я подготовлю отвлекающую информацию. К утру в СМИ появятся сообщения о ложной атаке в другом месте. Это отвлечёт внимание и растянет силы охраны, даст нам несколько лишних минут.

Андрей одобрительно посмотрел на неё, понимая важность этого хода.

Ксения молчала, внимательно слушая и запоминая каждое слово. Лицо её было спокойно, но в глазах таились боль и усталость, на которые было тяжело смотреть.

Повисла пауза, словно все слова сказаны, и оставалось лишь двигаться вперёд. В тишине отчётливо звучало дыхание, лёгкий скрип стульев и едва заметный шум улицы.

Алексей разорвал молчание и уверенно подвёл итог:

– Завтра мы не просто освободим Полину и остальных. Завтра мы покажем, что у системы есть предел. Они боятся нас, потому что правда на нашей стороне. Сейчас это единственное, что важно.

Группа сидела неподвижно. Слова проникали глубоко, убеждая каждого в правильности решения. Снаружи сгущалась тьма, ангар накрывала ночь, но внутри становилось светлее – от решимости, связавшей их в неразрывную цепь.

Красникова встала первой, мысленно готовя текст сообщения, которое к утру перевернёт общественное мнение. Остальные постепенно расходились, сосредоточенные на своих задачах.

Аркадий задержался у карты дольше других. Он вглядывался в линии и отметки, будто искал в них что—то большее, чем план лагеря. Возможно, пытался осознать масштабы битвы, которая уже началась здесь, в полутьме забытого ангара.

На его плечо легла чья—то рука. Алексей смотрел с пониманием, словно читая мысли:

– Ты готов?

Ладогин ответил коротко:

– Уже давно.

Алина отошла от карты, скрестив руки и глядя в пол, собираясь с мыслями. Свет лампы бросал живые тени, делая черты лица резкими. В её голосе звучала почти материнская усталость:

– Женщины там… – начала она. – Они больше не реагируют как люди. Многое зависит от того, как мы войдём. Резкие звуки, незнакомые лица, оружие – это сломает их окончательно. Они могут не понять, что за ними пришли. Даже после спасения не всегда идут. Они боятся.

Ксения молча кивнула. Несколько секунд смотрела в пространство, затем заговорила тихо и глухо, с пугающей уверенностью:

– Они не поверят словам. Только прикосновению, только взгляду. Нужно быть рядом, на уровне глаз. И не торопить. Не кричать, говорить шёпотом, лучше звать по именам.

Её голос дрожал от воспоминаний. Повисла пауза. Даже Алексей отвернулся, сжав зубы. Эти слова были сухой правдой, оставляющей горечь и хрупкую тишину.

Он вернулся к карте, быстрым движением расчертил маркером маршрут. Линии пересекали заднюю часть лагеря, проходили через технические помещения к старой канализации.

– Входим через дренаж, выход здесь, – Алексей постучал пальцем по карте. – Узкий проход, идём по одному, тремя группами. Первая – охранный блок, веду я. Вторая – освобождение, её возглавит Аркадий. Третья – внешняя поддержка на отходе. Красникова и Ксения, вы прикроете женщин.

Он не поднимал глаз, но каждое движение отражало уверенность человека, не допускающего ошибок. Каждый поворот, каждая цифра были выверены до дыхания – другого шанса не будет.

– Маршруты отхода, – продолжил Алексей, взглянув в лицо каждому. – Основной – микроавтобус через южный выезд. Запасной – лес, там мотоциклы и старый джип. Если начнётся хаос, уходим тройками. Женщин распределим заранее, каждому по двое.

Он замолчал, позволяя осмыслить. Все понимали – это не просто схема. Это тонкая нить, по которой предстоит пройти, не оступившись. Если что—то пойдёт не так, отступать будет некуда.

Аркадий поднялся, подошёл к карте и долго смотрел на линии. Не отрывая взгляда, произнёс:

– Я пойду первым, через главный коридор. Чтобы спасти Полину, другого пути нет.

Слова прозвучали как приговор. Не судьбы – выбора, осознанного и окончательного. Он не просил разрешения и не ждал поддержки, просто обозначил факт.

Кто—то медленно выдохнул. Стало тихо, как в часовне перед выстрелом.

– Я её вытащу, – добавил Аркадий тише, почти про себя. – Даже если никого больше не останется.

В этот момент никто не