Меж авторский цикл "Боло". Компиляция. Книги1-13 - Кейт Лаумер

Я все еще шарил на ощупь, когда услышал шарканье ног.

Я обернулся и увидел второго мужчину, высокого, широкоплечего, с копной нечесанных седых волос. Он ударил бородача, как профессиональный боксер втащил тренировочному манекену, и они вместе тяжело рухнули на землю, перекатываясь в куче сухих листьев. Кошки дрались из-за мыши, это был сигнал для меня — тихо уйти. Я в последний раз сделал попытку найти пистолет, нашел его, поднялся на ноги и, пошатываясь, побрел вверх по склону, который теперь казался таким же крутым, как лестница в арендованный пентхаус.

А снизу склона я услышал, как заработал двигатель, как заскрежетала тяжелая коробка передач, которую давно нужно было отрегулировать. Вспыхнул прожектор, заставив тени заплясать. Я не мог сказать, кто побеждает в схватке, да это и не имело значения.

Я узнал причудливую кованую ограду с несколькими отсутствующими железными пиками, выходящую на пустырь: это был дом Адамсов. Оставалось пройти всего полквартала, но я быстро терял силы. Я упал еще дважды, затем сдался и пополз. Я слышал, как позади меня все еще продолжалась драка. Моя голова раскололась, отвалилась и покатилась вниз по склону. Оставалось пройти еще несколько ярдов, и все будет позади. Джинни уложит меня в теплую постель, залатает мои царапины и накормит супом. Джинни будет… Джинни…

Глава 5

Я лежал, дрожа, с набитым опавшими листьями ртом. Я слышал звуки беготни, крики, в конце квартала шумно работал двигатель на холостом ходу. Я приподнял голову и обнаружил, что смотрю на выщербленную кирпичную кладку и тяжелые кованые железные петли, на которых висели мои ворота. Ворот не было, и не хватало большого куска кладки. Может быть, это не боевые повреждения, а просто какой-то грузовик доставки не заметил ее.

Я поднялся на ноги, сделал пару шагов в глубокую тень, ноги у меня были такие, словно их ампутировали, а потом некачественно пришили обратно. Я снова споткнулся, налетев на что-то покрытое ржавчиной. Я задержался и, моргнув, разглядел широкий бок моего новенького “Понтиака” 2001 года[34]. На матово-яркой декоративной полоске, обрамлявшей заднее стекло, виднелась раскрошенная корка белесого стекла. А я все еще был должен за него восемь тысяч!

Позади меня послышались шаги, а я внезапно вспомнил несколько вещей, ни одна из которых не была приятной. Я нащупал свой пистолет — его не было. Я двинулся вдоль машины, споткнулся, попытался удержаться. Бесполезно. Мои руки были как коржи сгоревшего пирога. Я сполз вниз, как мокрое полотенце, и лег среди опавших листьев, прислушиваясь к приближающимся шагам. Они прекратились, и сквозь внезапно поднявшийся густой туман я мельком увидел высокую седовласую фигуру, стоящую надо мной. В руке у него был мой пистолет. Он потянулся ко мне, а потом туман сомкнулся и поглотил все.

Глава 6

На этот раз я лежал на спине, на куче сырого тряпья, и смотрел на дымно-желтый огонек толстой коричневой свечи, колеблющийся на сквозняке в окне без стекол. В центре комнаты сероватым пламенем горело несколько влажных на вид поленьев, сваленных в кучу на площадке из потрескавшейся асфальтовой плитки, окаймленной обуглившимися обломками той же плитки. Огонь поднимал тонкую струйку едкого дыма, который шевелил паутину, развешанную под потолочными балками, с которых отслаивалась деревянная облицовка, обнажая легкосплавные стропила. Это была странная сцена, но не настолько странная, чтобы я ее не узнал: это была моя собственная гостиная, выглядевшая немного иначе, чем тогда, когда я видел ее в последний раз. Запахи тоже были другие: я различал плесень, плохо выделанную кожу, влажную шерсть, фекалии, табак…

Я не без труда повернул голову. В ярде от тряпья, на котором я лежал, прислонившись спиной к стене, сидя спал седовласый мужчина, выглядевший старше фараонов. В его большой, скрюченной руке был зажат мой “Уэбли” десятого калибра[35], голова откинута назад, веки с синими прожилками закрыты. На его волосах чернела запекшаяся кровь. Я сел, при моем движении его глаза открылись. Мгновение он лежал, расслабившись, как будто жизнь к нему возвращалась откуда-то издалека, затем он поднял руку, и я приготовился к удару, но вместо этого он неуклюже отдал мне честь. Его лицо было ввалившимся, с глубокими морщинами, седые волосы местами редели. Рубашка из грубой ткани свободно свисала с широких плеч, которые когда-то были геркулесовыми, но теперь Геркулес был старым, очень старым…. Он выжидающе посмотрел на меня.

— Кто вы такой? — спросил я его. Мой голос, которым я так долго не пользовался, превратился в хрип, и мне пришлось откашляться еще раз. — Зачем вы шли за мной? — спросил я, когда снова смог дышать. — Что случилось с домом? Где моя семья? Кто эти “хулиганы в зеленом”? Что им от меня нужно? — пока я говорил у меня заболела челюсть. Я поднял руку и осторожно ощупал ее. Мои усы были длиной в четверть дюйма. — С кем вы дрались? — добавил я для пущей убедительности.

— Ты упал, — сказал старик голосом, рокочущим, как подземный вулкан.

— Преуменьшение года, Батя, — ответил я, на этот раз не закашлявшись. Я попытался встать. Тошнота скрутила мой желудок.

— Тебе нужно отдохнуть, — озабоченно сказал старик, — прежде чем люди барона придут снова… — он помолчал, глядя на меня так, словно ожидал, что я скажу что-то глубокомысленное.

— Я хочу знать, где те люди, которые здесь жили… — мой крик был таким же слабым, как церковный пунш. — Женщина и мальчик… — снова кашель. Я решил поберечь горло для нормального дыхания.

Он покачал головой.

— Ты должен что-то предпринять, и побыстрее, — серьезно сказал он мне. — Солдаты вернутся и обыщут каждый дом…

Я сел, не обращая внимания на маленьких человечков, вонзающих шипы в мой мозг.

— Мне плевать на солдат! — сказал я Бате. — Где моя семья? Что случилось? — я потянулся и схватил его за костлявую руку. — Сколько я там пролежал? Какой сейчас год?

Он только покачал головой.

— Пойдем, сначала поешь чего-нибудь. Тогда я смогу помочь тебе с твоим планом.

Разговаривать со стариком было бесполезно, он, похоже, полагал, что я все улажу, наверное он давно впал в маразм. Я поднялся с пола, если не считать головокружения и ощущения, что мои колени сделаны из мокрого папье-маше, со мной все было в порядке. Я взял свечу ручной работы, проковылял внутрь и толкнул дверь в свой кабинет. Мой письменный стол, высокий книжный