Геном хищника - Евгений Александрович Гарцевич

Меня позвала Клара, типа что ты там бродишь, все самое интересное впереди. Когда я подошел, она уже стояла у первых дверных проемов. Высоких, но довольно узких, что давало простор для домыслов, что за жирафы это построили.

Слева нашлась комнатка, которую раньше использовали как кухню. Круглый каменный очаг, ржавая тренога с котелком, в котором очень давно развилась собственная жизнь. Развилась и прошла все стадии цивилизации, вплоть до обращения в прах. В углу валялся мусор: консервные банки, обертки от сухпайков. А сверху уже разнообразные кости и перья.

Покопавшись в куче, наверняка можно было проследить, как менялось местное меню по мере расхода припасов. В потолке нашлась дыра — похоже, сначала стреляли, а потом уже дорабатывали ломом. Сейчас в ней уже росли молоденькие корешки, но когда-то это, должно быть, заменяло дымоход. Ложки и тарелки валялись у стены и были вырезаны из дерева.

В правом проеме нашлась спальня. Четыре добротных лежанки, собранные из толстых прутьев и присыпанные тем, что осталось от листвы, служившей постелью. Нашлось два старых военных рюкзака, но забиты они были небольшими самородками, которые я не смог определить. Хобс их вообще проигнорировала, лишь скривилась, будто это очередной мусор.

Дальше снова пошел коридор, а на стенах появились первые признаки… Не знаю. Может, безумия, а, может, знакомства с Аркадией. По левой стене были только черточки. Четыре вертикальных и пятая поперек. Я насчитал больше трех десятков таких ровных пятерок, а потом они шли уже вразнобой. Возможно, тот, кто вел этот календарь либо пропускал дни, либо уже плохо соображал, что делает, и черкал как придется, психуя и вымещая свою злость на стенах.

А на другой стене уже шла конкретная такая наскальная живопись. Неумелые, будто детской рукой, рисунки изображали сцены из жизни пришлых. И в основном это была охота на монстров. Маленький человечек с оружием (судя по габаритам) с пулеметом сражался в основном со змеями. Причем от картинки к картинке, человечек уменьшался, а змея росла в размерах. И, похоже, змея была одна и та же. Ей везде пририсовывали квадратик на лбу.

— О, смотри, — сказала Клара, высвечивая соседнюю часть стены. — Похоже, у них были РПГ.

— А вот здесь похоже на могилки, — я нашел три нарисованных надгробия и рядом (на предполагаемом месте четвертого) выбитый в камне кулак с поднятым средним пальцем. — И их осталось двое…

Прошептал я, всплывшую в памяти считалочку про негритят. Но Клара меня услышала и подхватила:

— Он пошел повесился и никого не стало…

— Только не говори, что они все патроны отстреляли? — спросил я, догоняя Хобс, которая уже заглянула в следующую комнату.

— Не пойму, не вижу пока деталей. Он здесь забаррикадировался, — ответила Клара. — Помоги, руку больно.

Клара потеснилась, пропустив меня к и так узкому проему, а сейчас заваленным всем тем, что отломали от тамбура. Еще и ящиками от боеприпасов заложили, набив их, к сожалению, камнями, а не патронами. Я закинул в узкую бойницу светящуюся палочку и разглядел у дальней стенки скелет в лохмотьях, сидящей на деревянном троне из ящиков. Взял у Клары второй светильник и начал осматривать баррикады. Факи этот тип уже рисовал, с него станется и проход заминировать.

Но нет, я ничего не нашел. Возможно, они, и правда, весь боезапас потратили. Хотя сидит, не повесился. Я навалился на баррикаду, частично ее сдвинув. Дотянулся до верхнего ящика все с тем же минералом и скинул на нашу сторону. Самородки с грохотом рассыпались по полу и начали бледно светиться.

— Это то, о чем я думаю?

— Ну, немного радиации еще никому не повредило, — кивнул Клара. — Но вот много не желательно. Давай скорее…

Я свалил еще несколько ящиков и уже увереннее толкнул нагромождение из камней, выбитых из тамбура. Протолкнул, что-то пороняв, но уже со следующим толчком протиснулся внутрь помещения. За мной Клара, и сразу как-то стало тесно. Здесь раньше был склад.

Зеленые армейские ящики валялись вдоль стен. Перевернутые, сломанные, открытые — эх, затарились, они неплохо. И, соответственно, не экономили.

— Фух! Все-таки застрелился! — радостно сказала Клара, посветив сначала на дырку на виске у черепа, а потом на упавшую руку, которая все еще сжимала такой же кольт, как у нее уже были. — О! И пара магазинов есть! Чур мое! А вот это на продажу, я же говорила, что у них был РПГ. Патрик с руками оторвет, а если у него денег не будет, то пастор или гвардейский. Черт! Мы даже аукцион сможем устроить!

Я подошел поближе и увидел у стены два ручных гранатомета РПГ-7. Один чуть ли не в идеальном состоянии, а второй, похоже, побывал у кого-то в пасти. Но хуже было то, что он уже тоже немного светился. Оба были без выстрелов.

— Только снаряды нужно найти, — сказала Клара и начала разбирать трон из ящиков, на котором сидел скелет.

Аккуратно перенесла его к стеночке, предварительно обыскав карманы. Нашла там пустую пачку сигарет, сломанную одноразовую зажигалку и, собственно, все. Подобрала с пола ржавую каску и прикрыла ей череп. Забрала гранатомет, тот, что выглядел целым. Осмотрела его, вроде даже со знанием дела и удовлетворенно хмыкнула. А тот, что светился, пнула ногой, загнав его к ящикам.

— Что стоишь? Помогай!

Я не просто стоял. Я смотрел на черный пыльный чехол, выглядывающий из-за ящиков, и пока не мог понять, уже радоваться или еще рано. Подошел, достал, чувствуя родную тяжесть и выискивая следы местной радиоактивной порчи. Перевернул один из ящиков и, положив находку на ровное, открыл чехол.

— Здравствуй, старая подруга, — прошептал я, вынимая из чехла СВД.

На ней у меня, наверное, самый большой настрел за годы тренировок.

— И тебе привет, — это я уже к штатному прицелу обратился.

Наглазник немного потрескался от старости (но он мне и не нужен), батарейка подсветки наверняка давно села, но все равно это было уже что-то! Старый добрый ПСО с четырехкратным увеличением и условной рабочей дальностью до тысячи триста метров.

Сама винтовка выглядела хорошо, видимо, при наличии пулеметов и гранатометов, до нее руки не дошли. Либо ее владельцем был первый нарисованный на стене гробик.

Я отсоединил пустой магазин и передернул затвор. Аж руки зачесались, захотелось