Возвращение повелителя. Книга II - Александр Евгениевич Владыкин

У подножия трибуны дымился труп командира отряда наемников, троюродного брата графини Вениры, претендента на ее (а если смотреть правде в глаза, то на мое) графство, виконта Брармона, сожженного собственной молнией. Запашок, конечно, от горелого мяса тот еще шел. Это вам не аромат шашлыка на мангале. Но мне он был приятен. Как говорится, труп врага всегда пахнет хорошо. И я с этим постулатом полностью согласен.

— Подлец! — спрыгнув с трибуны и с пренебрежением плюнув на дымящийся труп виконта, произнес один из аристократов. — А вы, виконт Руслар, удивили! Как вам удалось отразить его молнию?

— Успел создать отражающий щит, — ответил я.

Техника сложнейшая. И так быстро ее воспроизвести может только маг очень высокого уровня. Но как мои слова проверить? Признаваться в том, как дело обстояло в действительности, я не собирался. Как ни крути, а это тоже было определенным жульничеством с моей стороны. Пусть щит это и исключительно защитное заклинание, но все равно — договор был биться без какой-либо магии. Да и капитана Давлеева теперь все в герцогстве будут считать сильным и умелым магом, что тоже не помешает.

— Господа! — повернулся мой собеседник к трибуне для благородных. — Предлагаю не отпускать спасителя Строумхудра от темных эльфов и победителя в только что завершившейся дуэли, пока он по закону не станет одним из феодалов нашего герцогства! Согласны? А городские власти, думаю, не откажутся оплатить предстоящее событие из своей казны? А?

«Аристократическая общественность» самозваного оратора тут же горячо поддержала. «Городские власти», в отличие от нее, в восторге не были, но портить отношения с благородными феодалами не решились. Я тоже возражать не стал. Некстати все это, но и отказываться нельзя. Конечно, я спешу обратно к своему собственному телу, но придется в городе задержаться.

— Что граф Бейнер имел в виду? — тихо спросила меня, спустившись с трибуны, Венира.

— Нашу свадьбу, графиня, — усмехнулся я. — Я же, если вы не забыли, ваш жених.

— Ааа… — протянула девушка. — Но ведь будет считаться, что моим мужем станет Руслан, а не вы, Великий?

— Разумеется, — ответил я. — Вы же за тело сейчас выйдете замуж. А тело это принадлежит капитану. В смысле уже почти графу. Только вот с первой брачной ночью придется повременить. Он еще несколько дней будет в себя приходить, когда я эту оболочку покину. Впрочем, потерпите как-нибудь, дорогая моя невеста. В конец концов, у вас уже столько совместных ночей с Русланом было, что ничего страшного не случится, если вы в своем новом статусе три — четыре раза поспите в одиночестве, — продолжил я с легкой насмешкой.

Граф Бейнер оказался прирожденным организатором свадеб и тамадой. Хоть фирму по предоставлению таких услуг открывай. Правда, нет в Мезинаре таких. И это хорошо.

Брак наш с Венирой был торжественно заключен в ратуше через два часа в присутствии двух десятков местных аристократов служителем культа, который преподнес нам с графиней серебряный кубок со священной водой. Чистой, как я отметил, прежде чем отпить из него. На всякий случай сделал все-таки только один символический глоток, так что становящейся с этого момента моей (Руслана, конечно) законной женой Венире пришлось постараться, чтобы его осушить до дна, как это полагается делать.

Но на этом граф Бейнер не остановился. Складывалось ощущение, что он ставил своей целью как можно больше растрясти строумхудрских толстосумов, которых, явно, недолюбливал. Ну, так все феодалы, с которых они вместо герцога собирают налоги, их не шибко жалуют.

В общем, пир в ратуше трудами графа был организован с размахом. Не остались обделенными и простые горожане, для которых, по настоянию все того же графа Бейнара, городские власти выкатили бочки с элем, а кабатчики, изрядно обогатившиеся во время осады, были поставлены перед необходимостью накрыть столы с едой.

— Я им сказал, что они просто обязаны устроить праздник для простонародья после того, как все были вынуждены торчать за стенами города, платя за все втридорога, — довольно сообщил мне граф. — Пусть развязывают свою мошну!

Естественно, мы с Венирой уехать сразу после того, как осушили свадебный кубок, не могли. Мы были живым поводом для пира. Богатого и за чужой счет, что его участников особенно радовало. Тостов за нас было много, и почти в каждом фигурировало пожелание здоровья нашим будущим детям. Придется капитану потрудиться, чтобы произвести на свет то их количество, которое бы соответствовало числу этих тостов.

Руслан где-то внутри меня, видя и слыша все, что происходило вокруг, к моему удивлению, по моим ощущениям, был вполне доволен. Ну, это ему повезло, что в Мезинаре нет традиции кричать «Горько!», а то бы ему пришлось смотреть, как я в течение добрых пяти часов каждые полчаса целую его возлюбленную.

Помещение для ночлега нам на этот раз выделили куда более просторное. Не одна небольшая спальня, как накануне, а покои, состоявшие из двух комнат, одна из которых была переоборудована в некое подобие гостиной. Наверное, это были кабинет и приемная кого-то из городского руководства. Помимо кровати нашелся и диван (по мезинарской моде узкий и жесткий), который я предоставил Венире — все лучше, чем спать на полу на матрасе.

Домой, то есть — в замок графа РуслаРа, а вовсе не графини Вениры (она им теперь владеет только в той мере, в какой является его женой) мы прибыли на следующий день к вечеру. Не сказать, чтобы я сильно переживал за свою оболочку, которая находилась там под охраной верной Ди в наглухо запертых покоях, но определенное беспокойство испытывал. Поэтому был очень рад увидеть, что замок стоит на месте, как и стоял. Никаких следов какого-нибудь штурма или суеты на стенах, которая могла бы свидетельствовать о том, что внутри произошло что-то непредвиденное, нет и в помине.

Встретил нас в распахнутых настежь воротах граф Скоробогатов и… баронесса Ронда. Ее мы оставили у барона Федра и ее дочери. Как она здесь очутилась?

— Приехала вечером того дня, когда вы отправились в Строумхудр, князь, — объяснил мне граф Скоробогатов. — Никаких увещеваний, что замок на осадном положении, и никого внутрь пускать не велено, не слушала. Пришлось открыть потайную калитку, а то она так под стенами и сидела бы.

— Ладно, ничего страшного, — успокоил я графа, чувствовавшего свою