Огонек во мраке: Два огонька во мраке - Дмитрий Ласточкин

— Она ведьма! — хорошо заорали близнецы.

— Ха-ха-ха! — Анри так смеялся, что скрутился креветкой, поджав ноги. А заодно потянул скатерть и смахнул парю тарелок со стола.

— Вы нарочно, да? Нарочно⁈ — завопила вдруг Француаза, вскочила на ноги и, схватив тарелку с недоеденным салатом, запустила им в близнецов. После чего с завидной скоростью убежала из столовой, сопровождаемая фрейлиной с каменным выражением лица.

— Ой, не могу! Я сейчас лопну! — Анри свалился со стула на пол, не переставая смеяться.

Близнецы, бросая злобные взгляды в мою сторону, последовали примеру Француазы, только выбежали через другой выход, сопровождаемые лакеями.

— Сандрин, постарайся закончить с завтраком побыстрее. Нам много куда надо успеть. — будто ничего и не случилось, поторопила меня мама.

— Я пофтораюфь! — прожевывая кусок мяса, пообещал я. — Анри, а такое часто бывает? Ну, с близнецами и Француазой.

— А, не обращай внимания. — тот снова сел за стол, но ноги закидывать уже не стал. — Они очень избалованные! Дядя Жан-Жак в них души не чает, сразу два сына, вот и позволяет всё. Аони уже так привыкли, что внимание к кому-то другому вызывает жуткую ревность. Я тоже их иногда подкалываю, но чтоб они так делали — впервые вижу, признаюсь.

— А Француаза?

— Пф, та уже неделю сидит на диете, ей подружки сказали, что у неё вес на целый килограмм больше нормы. Вот и давится салатами. — он сделал голос потише. — А потом ей фрейлины тайком бутерброды и тортики таскают! Ха-ха-ха! Прикинь, она думает, если никто не видит, как она вредное ест, то от этого оно перестаёт увеличивать жирок! А-ха-ха!

— Это не так уж и смешно. — строго посмотрел не него я.

Анри с удивлением посмотрел на меня, будто не ожидал, что я встану на сторону Француазы. Я же продолжил.

— А вот если напечатать листовок с выдуманной статьёй какого-нибудь диетолога «Съеденные тайком продукты дают двойную порцию калорий» и разбросать их там и сям для Француазы — это было бы смешно.

— Сандрин! — шокировано воскликнула мама.

Анри же пару секунду сидел, тупо глядя на меня, потом скривился, покраснел и стал тихо хрюкать, свернувшись на кресле.

— Я… я… обязательно… так и сделаю! — наконец выдавил он из себя.

— Дочка, завтрак окончен! — мама поднялась из-за стола, гневно глядя то на меня, то на Анри. — Пойдём, перед примеркой одежды лучше не наедаться.

— Ну да, а то живот натягивает ткань, и юбка укорачивается… — вполголоса буркнул я, с сожалением провожая несъеденные блюда взглядом. — Вот почему девушек принято водить в ресторан — чтоб получше рассмотреть их ножки.

— Пока, сестрёнка! Вечером увидимся! — помахал рукой Анри.

— Ага, пока!

Мама быстро шла по коридорам дворца, всей своей спиной выдавая своё разочарование моим поведением. Я шел за ней, а сзади меня подпирали две мамины фрейлины, отрезающие мне путь отступления, если вдруг что.

Настроение у меня, тем не менее, было приподнятым. Пусть я и не всем тут понравился, да и вообще мои французские родственники слегка странные. Но это намного лучше, чем сухие и холодные отношения в Императорском дворце в Москве. Там я посиделки с родственниками ненавидел, а сегодня мне было даже весело. Я даже ждал наше следующее застолье!

Главное, чтоб мама меня не придушила во время примерки одежды!

Глава 4

Мама меня не разочаровала! В том смысле, что она поступила точно так, как я и думал — в первом же салоне она начала подбирать мне настолько женские наряды, что у меня грудь должна была бы на целый размер увеличиться.

— В этом сезоне популярные мариновые оттенки. — рассказывала мне мама, пока мы шли через длиннющие ряды с вещами.

— В смысле — из Марин? А какой у них оттенок? — удивился её словам.

— Морские, Сандрин, морские! Ты моя дочка, ты должна разбираться в моде!

— Сомневаюсь, что это передаётся по наследству. Вот сколько успешных модельеров ты знаешь среди детей успешных модельеров?

— Да много их! Например… много! Целые династии! И у нас тоже будет династия!

— Мама, ты алкоголь пьёшь?

— Я же француженка!

— Так у нас уже есть династия алкоголиков! Чего же больше⁈

— Сандрин! Не говори глупости!

— Хорошо, мама, я оставлю это право за тобой.

Работники шмоточной шли рядом с каменными лицами, у них даже уголки губ не дёрнулись, чтобы улыбнуться. Завидую их выдержке!

Она мне тоже очень скоро понадобилась — когда мама начала мерять на меня платья. Именно что платья! Она не признавала никакой другой женской одежды, кроме платий! Мои уверения, что они мне не нужны, на неё не действовали. Нет, дочка должна быть как куколка в платье и всё тут!

Можно было бы, наверное, поистерить, устроить скандал, сжечь парочку магазинов и ателье, чтоб отстоять свою точку зрения. Ноя подумал — а зачем? Это же всё таки моя мать. Да, образцовой матерью её не назовёшь, забыла про меня на девятнадцать лет, а теперь пытается гиперзаботой компенсировать. Но это же она дала мне жизнь, поспорить с этим не получится. Пусть себе оторвётся, пусть порадуется. В конце концов, мне же необязательно носить всё купленное ею! Пусть себе в шкафах висят, пылью покрываются. А иногда, по праздникам, можно их и надеть, порадовать маму.

Кхм, наверное, это во мне говорит безусловная любовь детдомовцев к матерям. Ну и ладно!

Хотя в этот день мне то и дело хотелось что-нибудь сделать. Не спалить всё, нет. А, к примеру, когда вернёмся во дворец, можно было бы через Глубину сходить к ней в гардероб и забрать все правые туфли, сандалии, сапоги и прочие обувки. Чтоб остались одни левые! Это даже обиднее, чем забрать всё — вроде что-то и осталось, но в одних левых сапогах же не походишь!

Жаль, в Версале защита Теней лишь немногим уступает Императорскому дворцу в России. Максимум, что можно — это через пару метров крем за шиворот засунуть, а весь туда я протиснуться не смогу.

Пришлось просто вздыхать и терпеть. Жаль, не получилось «расслабиться и получать удовольствие» — мне приходилось весьма активно двигаться, меняя наряд за нарядом.

Но в третьем по счёту ателье и в седьмом заведении, где работали