Молот Пограничья. Книга IV - Валерий Пылаев

и прямо передо мной появился мост. Узенький и хлипкий с виду, зато весьма остроумной конструкции: я разглядел два пролета из наспех сколоченных бревен и опору в виде торчащего прямо из воды мокрого валуна. Перила присутствовали только с одной стороны, но в целом сооружение, несмотря на простенький вид, оказалось довольно надежным.

Боровика, во всяком случае, выдержало без труда.

— Здесь мы уже тоже расчищаем помаленьку, ваше сиятельство, — пояснил старик, спрыгивая на камни у того берега Черной. — Старые деревья, понятное дело, не трогаем, больно возни много, но молодняк уже, считайте, у реки весь срубили. Теперь сюда попробуй подойти — за сто шагов видно!

Действительно, за мостом лес изрядно поредел, и глаз без всяких усилий выцепил среди стволов сосен небольшую возвышенность в отдалении. Маскировку Боровик, как и прежде, сделал отменно, и прорезей или бойниц я от моста, но не разглядел, но почему-то сразу понял, что именно там и скрывается блиндаж.

— Правильно смотрите, ваше сиятельство, — старик улыбнулся и, осторожно потянув меня за локоть, указал в другую сторону. — А вот там второй выкопали. Наблюдательный пункт, так сказать… По полсотни метров со всех сторон — мышь не проскочит. Нам бы еще прожектор сюда — тогда вообще красота будет!

— Нельзя прожектор, — вздохнул я. — Линза дорогущая, а ее любой валенок ночью из штуцера с пару сотен шагов расколотит. Попробую охранные чары поставить.

— А сумеете, Игорь Данилович? — с надеждой уточнил Боровик.

— Постараюсь.

На полноценную защиту — вроде той, что отец, дед и прочие славные князья Костровы сплелил вокруг Гром-камня — сил бы точно не хватило. Повесить боевые заклинания тем, где в эфире круглые сутки творится невесть что, задача как минимум для профессора из столичной Академии, а не для князя-самоучки, еще не разменявшего третий десяток лет. Расставляя здесь магические ловушки, я бы рисковал как минимум своими людьми, постройками и всем вокруг: одна ошибка или колебание фона чуть сильнее обычного — и какой-нибудь Огненный Шар срывается с привязи и летит Матерь знает куда, поджигая все на своем пути.

Но дотянуть сюда от алтаря ниточки сигнальной сети стоило по меньшей мере попробовать — тем более, что Катя обещала помочь. Не знаю, в каких журналах она успела вычитать про такие хитрые системы, но теоретически…

Теоретически могло сработать.

— Вы уж попробуйте, Игорь Данилович. — Боровик развернулся и зашагал обратно к реке. — Теперь-то нам тут есть что беречь — сами полюбуйтесь.

На том берегу сосны росли погуще и закрывали всю панораму, но с моста я разглядел и ограду — колья из свежесрубленных деревьев, окружавшие небольшой клочок земли на берегу. Над ней возвышались несколько чудом уцелевших старых сосен, на одной из которых я разглядел крохотный домик. Или скорее площадку с навесом и стенами из досок. На полноценную дозорную башню это, пожалуй, не тянуло, но наблюдательный пункт получился отличный.

Прямо под ним надо кольями возвышались стены сруба, а чуть дальше стоял второй.

— Из Ижоры привезли на днях, — пояснил Боровик, проследив мой взгляд. — Его сиятельство Ольгерд Станиславович велел отправить. Ну, а мы уже тут и собрали. Крышу с окнами ставить пока рано, бревна еще не уселись, а подсушить — пожалуйста. До весны как раз постоят — чего им будет?

Я нахмурился, но спорить все-таки не стал. Лесные стрелки попортили и мне, и Боровику немало крови, однако в их способность подвести ящеров на расстояние прицельного плевка огнем и спалить постройки все же не верилось. Срубы надежно защищали частокол и река, а их, в свою очередь, гридни. Которые сидели за крепкими и толстыми стенами, а стрелять умели немногим хуже незваных гостей.

— Землянки тоже имеются, ваше сиятельство, — продолжил Боровик, неторопливо шагая к ограде. — Одну большую вырыли, и еще две поменьше. Долго ковырялись — грунт плотный, камней много… Зато теплые получились — зимой точно не замерзнем!

— Понятно, — кивнул я. — А публика как? В Отрадном вольники, говорят, уже появились. А сюда как — дошли?

— Так точно, ваше сиятельство. — Боровик махнул рукой часовому на сосне, открыл калитку и отошел в сторону, пропуская меня вперед. — Человек двадцать уже есть. Кто-то со своим скарбом, кто-то так… Ну, мы их кое-как поселили. Обживаются понемногу.

— Что хоть за люди? — Я шагнул за ограду. — Ведут себя как — прилично?

— Разный народ, Игорь Данилович. С виду-то не скажешь, что на уме, а документов мы не спрашиваем… Да и без толку оно. — Боровик пожал плечами. — Но пока сидят тихо. Знают, чье это все, и что у вашего сиятельства со всяким сбродом разговор короткий.

— Правильно знают, — усмехнулся я. — Молодец. Приглядывай тут за ними, и чтобы без дела не сидели. Пусть слушаются. Ты же теперь вроде как тут комендант. Как в Орешке — только крепость поменьше.

— Ну прям уж… Скажете тоже, Игорь Данилович.

Боровик отмахнулся, тут же густо покраснев, но я успел заметить, как на обветренных от холодного воздуха Тайги губах мелькнула улыбка. Старик работал ничуть не меньше, а может, даже больше любого из молодых лесорубов и плотников, однако все же оказался не чужд тщеславия.

И хорошо — в его годы куда лучше рулить стройкой и бытом по эту сторону частокола, чем собственноручно махать топором.

— А так — у каждого свое занятие есть. Кому деревья валить, кому в патруль. А кому кашеварить. — Боровик указал на людей, рассевшихся вокруг костра. — Как раз вот обедают.

Я насчитал полдюжины мужчин разного возраста, от совсем молодых парней до седовласых ветеранов — один даже оказался чуть ли не ровесником Горчакова. Двое были одеты в камуфляж моей дружины, а остальные — как попало, в армейские штаны с карманами и выцветшие куртки без погон, шевронов или каких-либо знаков отличия.

Вольники. То ли охотники, то ли золотоискатели, то ли просто бродяги, приехавшие на Пограничье попытать счастья в Тайге. Люди самого разного происхождения и возраста сидели бок о бок и трапезничали — котелок, висевший на палке над костром, объединял и уравнивал всех.

Большинство ели молча, нарушая тишину только постукиванием ложек о миски, но одного беседа, похоже, интересовала куда больше супа. Невысокий худой парень с убранными в хвост светлыми волосами сидел к нам спиной и отчаянно жестикулировал.

— … а я вам говорю — это все неспроста! — проговорил он, взмахнув рукой. — Это не простой человек за рекой бродит. А тот, кого и пуля не берет, и сабля не рубит — иначе давно бы уж поймали. Не может такого быть, чтобы у князя Кострова гридни стрелять разучились!