Мертвый космос. Падение - Red Lotus Alchemist

находилась двумя уровнями ниже. Удрученный недавним происшествием, Айзек уже не дергался, как прежде, от биомассы, практически полностью покрывшей стены и потолки коридоров. Мерзко, горько, но уже не страшно. Но вот при мысли о том, что приятель Айзека теперь бродил где-то здесь уже в облике некроморфа, инженер чувствовал ненависть к этой инопланетной мерзости в смеси с какой-то обидой. Это было неправильно. А ведь, скорее всего, та же участь постигла и Чена с Джонстоном…

Поэтому, пристрелив парочку стражей, словно стерегущих коридор у выхода из лифта, инженер даже испытал что-то, похожее на удовлетворение. Как будто избавил двух несчастных от страданий — по крайней мере, они не были больше вынуждены существовать в этом обличье.

Этих тварей оказалось здесь не так уж мало — куда больше, чем тех же расчленителей. Еще бы, учитывая, какой толстый слой заражения покрывал здесь почти все поверхности! Айзеку казалось, будто он идет по гигантской кишке. Биомасса на стенах колыхалась, под ногами противно чавкали мелкие пока еще ляпы этой же мерзкой субстанции. Хорошо, что хотя бы пол не был покрыт таким же слоем органики…

Впереди вновь послышались истошные вопли — и вскоре Айзек увидел «незрелого» стража. Изуродованный безногий человек бился в объятиях заражения, надсадно крича от боли. На этот раз Кларк не стал оставлять страдальца на произвол судьбы — лучше уж добить его, чем оставлять мучиться… И, может, одной тварью станет меньше.

Отвернувшись, Айзек снова сверился со схемой. Чтобы добраться до склада, оставалось пересечь только один длинный зал, и если работает гондола, это должно быть довольно просто.

Гондола работала, и ее даже не пришлось подтягивать к себе кинезисом, как это было в машинном отделении. Послышалось мерное гудение, и Айзек медленно двинулся в темноту.

— Срань господня!.. — прошептал он сдавленно, с отвращением глядя по сторонам. Зал был предназначен для технических работ, ровно посередине его разделял глубокий желоб, над центром которого и двигалась гондола. Но теперь трудно было понять назначение этого места. Стены, потолок, ограждения, опоры канатной дороги — все покрывало заражение. Органика образовывала наросты и даже целые подобия колонн, часть зала словно оплели гигантские корни. Картина была настолько же завораживающей, настолько и отвратительной, и Айзеку хотелось убраться отсюда как можно скорее. Ассоциации с утробой какого-то гиганта только усилились.

«Хорошо, что гондола работает, и мне не пришлось лезть через это дерьмо пешком».

Заросший заражением зал напоминал огромную уродливую опухоль. Словно «Ишимура» был во всех смыслах поражен болезнью. В таком месте стоило бы ожидать целые толпы некроморфов, но пока Айзек не видел ни одного движения, а единственные звуки, которые он слышал, были шум механизмов и гудение гондолы.

Справа, наконец, показался металл площадки, заросли биомассы сюда пока еще не дотянулись. До склада оставалось совсем немного, когда в дверях по правой стороне показалась фигура в белой униформе. Заметив движущуюся гондолу, она бросилась к ограждению.

— Айзек! — Такой родной голос стал для инженера полной неожиданностью. — Айзек, это ты?

Айзек метнулся к краю платформы, неверяще глядя на Николь — встрепанную, в уже не совсем белой форме, но живую. Сколько раз он уже представлял себе их встречу, включая самые мрачные варианты, но в итоге она вышла совершенно неожиданной.

— Николь! — Запоздало он нажал кнопку на воротнике, убирая шлем. — Николь... С тобой все хорошо?

Может, это и прозвучало по-дурацки, но ничего другого в этот момент Айзеку в голову не приходило. Если бы не разделявшие их несколько метров, Кларк немедленно бросился бы к ней. Как же ему хотелось обнять Николь! Сказать ей, что теперь все будет хорошо. Защищать ее. Она слишком много времени провела в этом аду, а его, Айзека, не было рядом. И вместе с тем он боялся, что она в ту же секунду развеется, словно сон.

— Это ты… — словно не услышав вопроса, произнесла женщина. Ее бледное усталое лицо светилось неподдельной радостью. — Кажется, прошло столько времени… Все это… настоящий кошмар, безумие… Мы с Джейкобом и Элизабет поймали переговоры. Значит, нас заберут отсюда?

В ее словах звучало столько надежды, что Кларку стало почти физически больно. Так как гондола продолжала движение, Николь вынуждена была идти следом вдоль ограждения. Айзек, разозлившись на собственные растерянность и несообразительность, остановил гондолу. На мерзкий запах, заполнивший зал, он не обращал внимания. Самое главное — Николь была здесь. Она жива. С ней все хорошо.

Не хотелось говорить ей правду — но и соврать ей у инженера не хватило духу.

— Мы сами потерпели крушение. Не знали, с чем тут столкнемся… Но если пошлем сигнал и свяжемся с кем-то, сможем выбраться. — Он как-то неловко развел руками. — Собственно, я здесь за маяком.

— О, — на ее лице на долю секунды мелькнуло разочарование. — Надеюсь, у тебя все получится. Я помогу. Пошли со мной. — И она направилась дальше вдоль ограждения, наверно, даже слишком уверенно для уставшей и безоружной женщины, своими глазами видевшей все ужасы «Ишимуры». Хотя, раз она продержалась здесь так долго, наверняка знала, что делала…

Вскоре Николь пропала из виду, скрывшись за стеной. Это Айзеку не нравилось. Так он не мог защитить ее, если что — да и вообще, сейчас, когда женщина снова исчезла, он боялся, что больше ее не увидит, что она ему просто почудилась. Отыскав Николь, теперь он больше всего на свете боялся ее потерять.

Гондола въехала в зал куда меньших размеров, разделенный желобом и остановилась вплотную к краю площадки. Та была совсем узкой — от силы полтора метра. Рядом находилась дверь склада. Запертая. Но сейчас все, что видел Айзек — это Николь на противоположной стороне. Она подошла к консоли и помахала инженеру рукой:

— Маяки здесь, на складе. Мне кажется, я смогу отключить замок. Погоди! — и склонилась над консолью. Кларк застыл у самого края, не отводя глаз от Николь. Если с ней что-нибудь случится... Шум механизмов наверняка