Фантастика 2025-152 - Екатерина Александровна Боброва

начал привыкать к ее речи, но всё равно от легкого волнения у него запершило в горле. Дева всегда говорила на удивление спокойно. Она не проявляла настойчивость в убеждении, не терялась в неуверенности — просто излагала свои мысли. Которые шли из самой глубины ровным уверенным потоком. Слова ложились на положенные им места строго в положенные моменты. Как кладка крепостной стены. И от этой ровной гладкой незыблемости и сама мысль казалась такой же неоспоримой и неразрушаемой твердыней.

— Добрые люди, — не форсируя голос, сказала Дева. Словно, мягкий, но сильный порыв ветра, задувающий трепетный свечи, ее первые же слова загасили гомон народа.

— Добрые люди! — уже громче воззвала Жанна д’Арк. — Милостью Господа нашего обрела я путь. Снизошел он ко мне, сделав гласом своим и послав к королю нашему Карлу, ради спасения и освобождения нашей страны. И за то не уставала я благодарить Бога! Денно и нощно! Даже сидя в узилище, даже унижаемая неправедными судьями — я молилась и благодарила Бога! За что? За то, позволил мне жить и умереть ради Франции.

Толпа ахнула. Наполеон поежился. Непонятно, куда ведет эта женщина. Как-то повлиять на ее слова (даже узнать, о чем она собирается говорить) у него не было никакой возможности. Орлеанская Дева не терпела даже малейшее давление на себя. Генерал захотел было вклиниться в затянувшуюся паузу. Сказать что-то вроде «но теперь-то Жанне не надо умирать, теперь мы вместе…» — и спазм сжал его горло. Он моментально почувствовал, как наигранно, фальшиво будут выглядеть его слова на фоне речи Девы.

«Только испорчу всё» — одернул он сам себя. По счастью, Жанна д’Арк продолжила.

— Я не просила. Я даже помыслить не могла, что Господь проявит ко мне, непутевой, столько милости. Спасет меня от костра. Пришлет в помощь сильнейшее войско Пресвитерианцев.

Жанна развела руки, указывая на стройные ряды гвардейцев Наполеона. Странные доспехи, непривычные азиатские лица. Конечно, обыватели поглядывали на них со страхом. Но теперь! Когда сама Орлеанская Дева благодарит этих чужаков за спасение. Теперь Пресвитерианцы станут просто экзотикой. Но со знаком плюс.

Наполеон стиснул, спрятал довольную улыбку — Жанна еще продолжала.

— Пресвитерианцы освободили меня и освободили всех вас от власти англичан. Теперь мы снова имеем возможность бороться за свободу нашей страны!

Она воздела вверх руки.

— Все, кто любит меня — за мной!

Наполеон в сердцах прикусил губу. Как бы сейчас были уместны доспехи на Орлеанской Деве! Но он сам убедил ее одеться в женское. Мол, чтобы не смущать консервативные умы простолюдинов. Жанна хмурилась, но потом приняла это решение. Важно: не согласилась с ним, а сама приняла такое же решение. Зато наотрез отказалась рядиться в расшитое шелком одеяние герцогини (Наполеон выгреб почти весь гардероб жены герцога Бедфорда). Поэтому сейчас стояла в простом бюргерском платье, разве что добротный суконный плащ придавал хоть какое-то внешнее величие…

«Ничего, зато внутреннего с избытком».

Люди тянули к Деве руки, они светлели лицами. Наполеон почти физически чувствовал обмен энергией, который происходил между Девой и толпой.

«Если так пойдет, то с Жанной вместо флага я пройду торжественным маршем через всю Францию» — генерал тоже посветлел лицом. Посветлел еще и потому, что Орлеанская Дева не знала, что именно сейчас началась ее вторая жизнь: именно сегодня и почти на этом месте ее сожгли на костре.

Не то, чтобы он специально так подгадал момент для выхода к народу. Просто на пару дней девушка слегка. Видимо, так старательно держалась перед врагами, так напрягала все силы, что, расслабившись, напрочь их лишилась. Наполеон окружил ее заботой: служанками из местных, лекарями (тоже из местных, ибо свои — китайские и цейлонские целители — большей частью оставались с Золотым Флотом). А сам окунулся в дела, коих было выше крыши.

Первым делом: потери и приобретения. Слава богу, первых было мало — захват Руана его офицеры провели чисто, да и защитников оказалось не очень много. Но второго — тоже не хватало. Добычи — мало. Внушительной казны в столице герцогства Нормандия не нашлось. Приличных запасов продовольствия — тоже. Разве что оружия в избытке: с пленных и из арсенала замка. Ну, и пленные — знатных отобрали в первый же вечер, и с утра Мэй Полукровка и его люди начали тянуть из них информацию.

«Нам нужно знать всё: от недавней переписки герцога с королем, до того, откуда поступают продукты на замковую кухню» — напутствовал генерал своего начальника тайной службы. А также одобрил вербовку агентов из местных.

С утра же были очищены темницы замка. Причем, вышло оттуда не только отребье, но и вполне себе уважаемые люди. Которые, едва узнав о случившемся, с радостью изъявляли желание служить Жанне д’Арк. Среди таких, оказался, например, декан руанского капитула Жиль Дешан. Его в узилище засадил канцлер Нормандии как раз за профранцузские мысли и речи. Священник был уже весьма плох, но старался выглядеть бодрым и веселым. Наполеон уже знал, что во всём герцогстве большая часть епископов — итальянцы, которые, впрочем, даже не появлялись в своих диоцезах (вот так проявилась дружба английской короны с римским папой, дружба, которая позволила устроить омерзительное судилище над Жанной д’Арк), а архиепископа вообще не было.

«Не желаете занять кафедру в Руане?» — прямо предложил ему Наполеон.

«Что вы? Это невозможно! — бледный толстячок перепугался так, что стал еще бледнее. — Без соизволения Папы, не спрося короля…».

«Ну да, ну да… — генерал скривился, словно, дернуло зуб. — Может, вы сами чего-то желаете?».

«Хотел бы приступить к службе в Сент-Уэнском аббатстве» — благостно улыбнулся тот.

…Были и более полезные люди. Вообще, во Франции XIV века с образованными людьми туго. Если задуматься, сейчас процент умеющих читать и писать в Армии Старого Владыки гораздо выше. Но это в среднем. А Руан все-таки столица Нормандии. Более того, он — центр всех северных завоеваний англичан. Поэтому здесь был просто концентрат всяких административных учреждений. Представительские Нормандские штаты (англичане их, кстати, возродили), Совет Нормандии, Канцелярия, Суд Шахматной доски, Счетная палата, Архиепископство (да, архиепископа не было, а его администрация исправно работала). И в каждой службе имелись свои писари, нотариусы, делопроизводители. И французы, и англичане питали настоящую страсть к ведению документации. Так что Наполеон быстро взял под стражу все архивы, собрал в одном зале всех грамотных служек и заставил их работать.

«Я вам задаю вопросы — вы ищите мне ответы, — пояснил он щуплому священнику Пьеру