Четвертое уравнение - Александр Леонидович Пономарёв

– А теперь смотри. – Профессор нарисовал идущую от конца отрезка поверх пятой окружности горизонтальную линию. – Созданное Андреем ответвление могло бы стать полноценной заменой нашей реальности, но, поскольку из-за взрыва хронобомбы оно стопроцентно приобретет отрицательный событийный потенциал, потому что события в нем протекали не так, как это происходило по линии ГИП, шансов на такое развитие у него не останется. Оно обречено на исчезновение. – Профессор дважды перечеркнул верхнюю горизонтальную линию и слева от креста соединил верхнюю и нижнюю прямые косой чертой. – Его как магнитом притянет к нашей реальности. Хронопласт тоже с ней сольется, и все станет как прежде.

Алексей с сомнением посмотрел на Олега Ивановича:

– Звучит заманчиво, но вы уверены, что там, – он покрутил пальцами правой руки над головой, – именно так все и происходит?

– Уверен. Я давно об этом догадывался, но у меня не хватало времени на теоретические расчеты. А вот другой я все посчитал и вывел новое, четвертое, уравнение. Оно, помимо всего прочего, как раз и объясняет механизмы взаимодействия между хронопластами, главной исторической последовательностью и ветвями альтернативных реальностей.

До позднего вечера профессор и ассистент трудились как проклятые. Рассчитывали на основе четвертого уравнения новые параметры для корректной работы трансмиттера, проверяли, нет ли случайной ошибки, и вводили полученные данные в память устройства.

Дважды за это время их накрывали волны структурного изменения реальности. В первый раз это было похоже на отголоски далекого землетрясения: пол под ногами задрожал, а с одного из стеллажей упал наполовину задвинутый на полку ящик со всякой мелочовкой. Во второй раз последствия были более серьезными. За окном как будто пронесся ураган. Несколько домиков для персонала исчезли, словно буря унесла их с собой, зато появились асфальтированные площадки с навесами для временного хранения грузов на открытом воздухе. К счастью, изменения не коснулись трансмиттера и всего, что так или иначе было связано с ним.

И все же профессор и ассистент пережили несколько неприятных минут. Оба раза они ненадолго теряли сознание, а когда приходили в себя, не сразу могли вспомнить, кто они, где находятся и что здесь делают. Помогла предусмотрительность Олега Ивановича. Перед тем как приступить к расчету новых параметров, он притащил из кабинета штатив с видеокамерой, установил ее так, чтобы в объектив попадало все, что они делают, и включил режим записи. Если бы не отснятый материал, их усилия могли пойти прахом. А так они быстро восполняли лагуны в памяти и продолжали работать.

Наконец, настал момент, когда все было готово к предстоящему прыжку в пространстве-времени. Профессор сунул во внутренний карман пиджака испачканную кровью его двойника записную книжку, вошел в клетку Фарадея и махнул рукой: давай!

Алексей нажал кнопку запуска. Загудели моторы электроприводов. Обручи трансмиттера пришли в движение. Они ускоряли вращение до тех пор, пока не слились в полупрозрачную сферу вокруг клетки и стоящего в ней человека. На концах электродов засверкали искры. Первые, пока еще робкие отростки ослепительных молний потянулись к недавно образованному «лепестками» куполу над сетчатым кубом внутри трансмиттера, как будто хотели попробовать его на ощупь. Мгновение спустя раздался оглушительный треск, и электрические разряды десятками извилистых, сияющих змей расползлись по блестящей поверхности купола.

* * *

Дверь открылась, и в кабинет кандидата физико-технических наук Олега Шарова вошел человек. Олег писал статью для одного из иностранных научных журналов и как раз думал над тем, как бы точнее сформулировать предложение на английском. Он не любил, когда его отрывают от работы и тем более входят в кабинет без стука, а потому приготовился испепелить нахала суровым взглядом.

Олег поднял голову и почувствовал, как по спине пробежал холодок, а кожа на руках покрывается мурашками. Незваный гость был чертовски на него похож, только выглядел намного старше.

– Вы кто такой? – Голос Олега предательски дрогнул.

– А то ты сам не догадался, – проворчал Шаров, сунул руку за отворот пиджака и вытащил на свет пухлую записную книжку. – Узнаешь?

Олег кивнул. Он недавно купил такую же и дал себе слово записывать в нее самые ценные мысли и соображения по работе. Книжка карманного формата лежала в ящике стола, была не столь потрепанной и без пятен крови на обложке.

– Слушай внимательно и не перебивай. Времени мало, а если заупрямишься, как с тобой… – старый Шаров задумчиво пожевал губами и добавил: – …как с нами это бывает, его вообще не останется. По крайней мере, для меня.

Олег Иванович подошел ближе к столу и положил на него записную книжку.

– Здесь все наши записи. Используй их как подсказки для работы над будущими изобретениями, но сначала найди Валерия Коршунова и отдай ему это. – Профессор вытащил из правого кармана пиджака сложенный вчетверо лист бумаги и бросил поверх записной книжки.

Олег развернул хрустящую под пальцами бумагу, посмотрел на торопливо написанные его почерком строчки, сплошь состоящие из цифр, физических и математических символов.

– Что это?

– Уравнение перемещения во времени. Коршунов ведь над этой проблемой работает? На ближайшие дни у него запланирован эксперимент, вот и поделись с другом своими соображениями, помоги ему.

– Здесь какой-то подвох?

– Конечно. В уравнении ошибка. Ни ты, ни Коршунов ее не найдете, но она приведет к катастрофе. Вместо создания пространственно-временного канала установка Коршунова спровоцирует пробой ноосферы. Аномальная энергия хлынет на ЧАЭС, меняя все вокруг. Образуется Зона, место приложения научного потенциала всего человечества. Она станет как злом, так и благом для всей Земли, но хорошего в ней будет больше, чем плохого.

Олег бросил бумагу на стол и помотал головой:

– Я не буду это отдавать Валерке. Он же погибнет.

– Он и в другой версии развития событий погиб, но его сын поменял прошлое. Главная историческая последовательность исчезнет, если ты не подтолкнешь Коршунова к ошибочным действиям. Созданная его сыном альтернативная ветвь не обладает присущим линии ГИП запасом устойчивости и может прерваться в любой момент. Это все равно что срубить дерево и ждать, что оно принесет плоды на следующий год. Иногда приходится принимать трудные решения и делать выбор между честью и долгом. Прости, что обрекаю тебя на это, но у меня нет другого выбора. Необходимо вернуть историю Земли в прежнее русло, а кроме нас это сделать некому.

Пожилой Шаров неожиданно побледнел, прижал ладони к вискам и покачнулся. В его мире прокатилась очередная волна изменения структуры реальности. Он бы упал, но Олег обхватил его за плечи и усадил на стоящий поодаль от стола диван.

– Время уходит, – слабым голосом сказал Шаров. – Иди, а то опоздаешь, я здесь посижу. Устал я