Тринадцатая Колония - Эдуард Сероусов

решимостью, она последовала за остальными, готовая начать величайший проект сотрудничества в истории человечества – проект, который превосходил все границы и различия между разделёнными ветвями их вида. Проект, который мог означать их выживание или исчезновение.

Наследники Архитекторов должны были стать архитекторами собственной судьбы.

Часть V: Выбор

Глава 21: Предательство

Сантьяго Рейес всегда считал, что преданность – это выбор: решение ставить нечто выше собственных интересов и даже выше собственной морали. Но преданность требует убеждённости. Ясности. Когда объект преданности размывается, когда ты начинаешь сомневаться, преданность превращается в пустую оболочку, в бессмысленную инерцию.

Смотря на голографическую карту хабитатов Авалона, Рейес ощущал, как его многолетняя преданность Земному Альянсу трещит по швам. Откровения последних дней пошатнули всё, что он считал непреложным. Земля, которую он поклялся защищать, была не колыбелью человечества, а экспериментом древней инопланетной цивилизации. И надвигающееся «Затмение» грозило уничтожить обе ветви человеческого рода, если они не объединятся.

Но приказы были ясны. Генерал Чжао, его непосредственный куратор, не оставил места для интерпретаций: «Обеспечить доступ к ключевым технологиям Авалона любой ценой. В случае сопротивления активировать протокол 'Фаэтон'».

Рейес отвернулся от голограммы и посмотрел на команду оперативников, ожидающих его распоряжений. Пять человек из его личной секретной группы, встроенной в экипаж «Персефоны» под видом техников и младших офицеров. Люди, прошедшие специальную подготовку, преданные не капитану Васкесу, а непосредственно Земному Альянсу.

– Ситуация изменилась, – наконец произнёс он, тщательно подбирая слова. – Информация, полученная доктором Хан в Хранилище, ставит под сомнение первоначальную оценку миссии. Угроза «Затмения» и роль Земли как Тринадцатой колонии требуют пересмотра наших действий.

Джейкоб Мартинес, его заместитель, нахмурился.

– Сэр, наши приказы однозначны. Дипломатические протоколы отклонены руководством. Протокол «Фаэтон» был активирован ещё вчера.

– Я знаю, – кивнул Рейес. – И ещё вчера я бы согласился с этой тактикой. Но то, что мы узнали… это меняет всё.

– С уважением, сэр, – вмешалась Линь Юй, специалист по электронным системам, – наша задача не в том, чтобы оценивать информацию, а в том, чтобы выполнять приказы. Высшее командование располагает большей картиной.

– Большей картиной? – Рейес горько усмехнулся. – Они не видели того, что видели мы. Не знают о кристаллах памяти, о том, что «Затмение» начнётся через 83 года, о том, что наша планета – всего лишь часть грандиозного эксперимента Архитекторов.

Он подошёл к стене и активировал защитное поле, блокирующее любую возможность прослушивания.

– Послушайте меня. Я обязан Земному Альянсу всем. Они спасли меня из трущоб Нью-Каракаса, дали образование, цель. Я служу им уже двадцать три года и никогда не задавал вопросов. Но сейчас… – он сделал глубокий вдох, – сейчас речь идёт о выживании не только Альянса, не только Земли, но всего человечества.

Оперативники переглянулись. Они никогда не видели своего командира таким неуверенным.

– Что вы предлагаете? – осторожно спросил Мартинес.

Рейес активировал свой тактический планшет, где была загружена полная карта Хранилища.

– Мы продолжим операцию, но с изменённой целью. Вместо силового захвата ключевых артефактов мы установим сеть мониторинговых устройств в системах связи Хранилища. Это даст нам полный доступ к потоку информации между Авалоном и другими колониями, когда они начнут восстанавливать контакт.

– Это противоречит протоколу «Фаэтон», – заметила Юй.

– Я знаю, – кивнул Рейес. – Но это даст нам стратегическое преимущество без риска катастрофы, которая может произойти при попытке силового извлечения технологий Архитекторов. Вы видели, что случилось с исследовательским центром Шэнга. А артефакты в Хранилище на порядки мощнее.

– Генерал Чжао не одобрит изменение плана, – сказал Мартинес.

– Генерал Чжао не здесь, – резко ответил Рейес. – И именно поэтому протокол «Фаэтон» предусматривает автономные решения полевого командира при изменении обстоятельств.

Он сделал паузу, внимательно изучая лица своих подчинённых. За годы службы он научился читать малейшие признаки несогласия или сомнения. Сейчас он видел оба.

– Вы все прошли тот же базовый курс стратегического анализа, что и я. Первое правило: если цель операции не соответствует изменившимся условиям, план должен быть адаптирован. Наша цель – обеспечить безопасность Земли и получить доступ к технологиям, способным защитить наше население. Первоначальный план предполагал, что колонисты представляют потенциальную угрозу и не желают сотрудничать. Это оказалось неверным.

– Насколько мы можем им доверять? – спросила Юй. – Они всё же не совсем люди. Они… изменились.

– Они – люди, – твёрдо ответил Рейес. – Генетически модифицированные, адаптированные к местным условиям, но всё же потомки землян. И мы все, и они, и мы, часть большего плана. Мы – наследие Архитекторов.

Он видел, как эти слова повлияли на команду. Они были элитными оперативниками, привыкшими выполнять приказы без вопросов, но они также были людьми. И все они видели проекцию грядущего «Затмения», демонстрацию его разрушительной силы. Это не была абстрактная угроза. Это было нечто реальное, нечто, что могло уничтожить их детей и внуков.

– Что именно вы планируете? – спросил Мартинес, и Рейес понял, что преодолел первый барьер сопротивления.

Он развернул на планшете детальную схему.

– Мы модифицируем маячки, которые уже установлены в коммуникационных узлах хабитатов. Вместо подготовки к саботажу и перехвату контроля, настроим их на пассивный сбор данных. Они будут передавать всю информацию, проходящую через системы Авалона, напрямую в наш защищённый архив. Параллельно мы установим дополнительные сенсоры в ключевых точках Хранилища, особенно в секторах, связанных с межзвёздной коммуникацией.

– А если нас обнаружат? – спросила Юй.

– Риск присутствует, – согласился Рейес. – Но он значительно ниже, чем при прямой конфронтации. И есть ещё кое-что.

Он активировал второй экран планшета, где отображались биометрические показатели капитана Васкеса, получаемые с его медицинского монитора.

– Капитан Васкес подвергся интенсивному лечению с использованием технологий Архитекторов. Его нейронная структура претерпевает изменения, делающие его более восприимчивым к «Паутине» – коллективному полю колонистов. Это делает его потенциально уязвимым для их влияния. Мы должны установить дополнительный мониторинг, чтобы убедиться, что его решения не подвергаются внешнему воздействию.

– Вы думаете, они могут контролировать его сознание? – встревоженно спросил один из младших оперативников, Дженкинс.

– Не контролировать, – покачал головой Рейес. – Но влиять – возможно. Граница между терапевтическим воздействием и манипуляцией может быть тонкой. Мы должны быть уверены, что капитан сохраняет автономность мышления.

Это был искусный ход. Рейес знал, что команда не полностью разделяет его новую оценку ситуации. Но создавая видимость потенциальной угрозы манипуляции их командиром, он сформировал приемлемое обоснование для продолжения операции в модифицированном виде.

– Хорошо, – кивнул Мартинес после короткой паузы. – Каков план действий?

Рейес ощутил облегчение. Первый кризис лояльности преодолён.

– Юй и Дженкинс перенастраивают маячки на пассивный сбор данных. Мартинес и