Сезон дождей и монстров в Кванджингу - Сонхи Ким

Мингю ничего не ответил, занятый собиранием осколков прошлого, которые в него щедро кинул враг.

Теперь он стоял напротив полуразрушенного дворца, на берегу пруда, в котором отражались языки пламени, пожиравшие дворец. Имуги в форме огромного змея возвышался на другой стороне пруда, обвивая хвостом одну из колонн павильона Кёнхверу, и торжествующе смотрел на Стража.

– И где твои люди? – спросил он. – Неужели никого не осталось? Или бросили тебя?

Ким Чхоль никогда не поверил бы, что товарищи могут предать его. Не хотелось думать и о том, что они погибли. Но в любом случае он сейчас был один, сжимая в руке тяжёлый меч, а внутри клубилась чёрная пустота. Ни злости, ни скорби, ничего – чувствовать он себе разрешит позже, когда расправится со змеем. Разрешит оплакать тех, кого потерял.

– Я не позволю тебе стать драконом, – твёрдо сказал он и пошёл вперёд. Имуги зашёлся свистящим хохотом:

– Ты остался один, Ким Чхоль! Смертный потомок дракона против того, кто почти стал драконом! Умерь свою гордыню!

Ким Чхоль готов был сражаться с врагом до последнего вздоха и продолжал уверенно идти вперёд. Имуги отпустил колонну, покачал головой на длинной шее, готовясь атаковать.

– Господин! – раздался за спиной прерывающийся голос. Ким Чхоль не стал оборачиваться: и так знал, что верный Хва Сон торопится догнать его; раненый, приволакивая левую ногу и держа меч.

– Я не один. – Ким Чхоль глубоко вздохнул, готовясь отразить атаку. Имуги прошипел:

– Будь по-твоему, Страж, – и ринулся вперёд.

…– Я убил всех, кто шёл за ним, – задумчиво протянул имуги, изучая Мингю почти равнодушным взглядом. – Ким Чхоль не имел достаточно сил, чтобы победить, так что использовал последнее средство и усыпил меня. О, это было скучно – ждать столько лет. – Он раздражённо склонил голову к плечу, совсем как имуги-змей. – Ты представить себе не можешь, как медленно тянется время, когда не можешь двинуться с места. Вспоминаешь, вспоминаешь… строишь планы, чем заняться, когда спадёт заклятие.

– Это поэтому ты сейчас заткнуться не можешь? – поинтересовался Мингю и сам изумился, настолько это было похоже на манеру Дохёна.

Имуги, однако, не обратил внимания на тон и продолжил:

– Ждать пришлось дольше, чем я планировал. Ким Чхоль покинул этот мир, но по какой-то причине наложенное им заклятие не спало. Я был зол, так зол… казалось, ещё немного, и смогу расколоть эту оболочку. Слушал, о чём говорят квисины на берегу реки Хан, узнавал последние новости от квемулей, что искали пропитания в воде. Собирал информацию по кусочкам, узнавал новый мир… и наконец понял, что сдерживало меня так долго.

Мингю не понял, ждёт ли Пак Джисон от него вопроса, но задать его не смог бы при всём желании. Прошлое накатило с такой силой, что буквально сбило с ног: он упал на колени, упёрся ладонями в каменный пол, чтобы не рухнуть. Его затошнило, и Мингю крепко сжал зубы. Зажмурился, но тут же передумал, распахнул глаза.

Теперь его швырнуло в пёстрый калейдоскоп воспоминаний, собранных имуги за полтора века заточения. Он видел события глазами разных людей, живших в прошлые века, и не успевал осознавать, в каком времени и месте находится, – так быстро сменялись события, такими рваными кусками они шли.

Ким Чхоль умер в собственном доме, прожив насыщенную жизнь. В последний путь его провожал сын с семьёй, вскоре после начала Русско-японской войны. Мингю пережил последние мгновения предка, всю жизнь мучившегося терзаниями оттого, что позволил имуги убить всех товарищей.

Безрогий змей в магическом коконе долгое время лежал в построенной специально для него неприметной гробнице на берегу реки Хан. Будь на то воля Ким Чхоля, он ни за что не рискнул бы оставлять змея у воды – стихии, наиболее ему близкой. Но его время заканчивалось, и всё, что он мог сделать, – передать свои знания преемнику. В том числе и секрет заклинания, удерживавшего имуги в коконе.

Потом началась война, и надо было как можно быстрее решить, что делать со спящим змеем, куда его спрятать, чтобы ни одна из воюющих сторон до него не добралась, не смогла пробудить. Так он и оказался на дне реки, скованный заклинанием, которое было завязано на крови Ким Чхоля и его потомков и поддерживалось Стражами следующее столетие.

А в начале третьего тысячелетия имуги вдруг очнулся. Заклинание было разрушено. Он сначала не поверил, что свободен, а потом начал потихоньку собирать информацию и копить силы. Очень скоро выяснил, что причина кроется в смерти нынешнего лидера Стражей, а также его помощника и ученика. Имуги явно знал, кто убил трёх самых сильных Стражей за такое короткое время, но делиться этими знаниями не собирался.

Имуги понадобилось почти четырнадцать лет, чтобы восстановиться, но он всё равно был на уровне среднего квемуля и не смог бы противостоять ликвидаторам из Управления. Тогда он начал искать потомков Стражей, попутно набирая помощников. За полгода ему удалось найти почти всех, кто жил в столице, и имуги открыл охоту на них, получая их силу из крови.

Остался потомок самого Ким Чхоля. И имуги предусмотрел всё, чтобы тот не вздумал сбежать.

Мингю заставил себя подняться, хотя его шатало, да и тошнота всё ещё подкатывала к горлу. Посмотрел прямо на Пак Джисона, который явно ждал его реакции, и хриплым голосом спросил:

– В чём истинная цель твоего признания? Вряд ли просто хотел поболтать.

– Мне нужно всё, – просто сказал имуги, тоже поднявшись на ноги и подходя ближе. Насмешливо прошептал: – Всё, что может дать потомок того, кого я мечтал убить лично.

– Ты мог просто убить меня, как и других, – вслух размышлял Мингю. Мелькнуло где-то на фоне удивление, почему он так спокоен. Мингю был сосредоточен, понимая, что нащупал какую-то ниточку, и чувствовал, что вот сейчас получит ответы на важные вопросы.

– Мог, – легко согласился имуги.

– Но не убил. Почему?

Пак Джисон оскалился со внезапной злостью, выплюнул:

– Потому что твой отец позаботился о твоей защите.

– Что? – растерянно выдохнул Мингю. Имуги зло усмехнулся:

– Я мог бы убить тебя так же, как остальных отродий Стражей. Выпить всю твою кровь… но, видишь ли, я не уверен, выживу ли после этого.

Мингю не удержался от усмешки:

– Так у нас что, патовая ситуация?

– Нет, Ким Мингю, – имуги вернул хладнокровие, – ты уже проиграл.

Он медленно улыбнулся:

– Ты сам отдашь мне свою силу, если не хочешь, чтобы я вырвал сердце твоим друзьям.

_____

Дохён всё ещё ощущал слабость, но заставлял