Изъ Москвы с любовью (том 2) - Сергей Анатольевич Кусков

Разумеется, она знает, с кем я. Она ж вначале охрану вызвонила. И наверняка при нашем приближении потеряется, чтобы с Голицыной не встречаться. Кстати, Гномик, начавшая одеваться, тоже как-то смотрит на меня без энтузиазма.

— Хорошо. Жду. Нянечек Ксюши придержу. Нарушение режима, ну да бог с ним — первый раз что ли? Всё ж лучше, чем за тобой по клубам шарахаться.

— Спасибо, систер! Ты мне истинный друг!

Разъединился.

— Все слышали? Едем ко мне, официально вас семье представляю, чтобы кривотолков за спиной не было. Суслик, ты была в Кремле?

— Один раз, года четыре назад, как турист, — опустила голову засмущавшаяся хозяйка кабинета.

— А я была не раз, — сказала Гномик со вздохом. — Саш, может я не поеду?

— Поехали! — Я был настойчив. — Да, Женя сказала, ночевать всё равно вас отпустить домой, но мне надо обозначить, что я уже дорос до момента, когда мальчик приводит домой девочек. Иначе они никогда не признают меня большеньким, будут слюни и сопельки вытирать. А это… Бесит!

Обе девушки дружно улыбнулись и переглянулись.

— Хорошо, уговорил! — согласилась и Голицына.

* * *

Встречала нас Маша. И не где-то, а у Кутафьей башни. Это такая опорная башня на той, городской стороне речки-вонючки, от которой над оной речкой идёт пандус к Троицким воротам. Ага, у нас нет Александровского сада с марширующими солдатиками; вместо него небольшой овраг, и не скажу, что туристы ломятся около него поторчать. И в той и в этой реальности Кутафью башню используют для прохода/досмотра туристов, но в нашей это единственная башня для тотального досмотра всех входящих в Кремль, включая и работающий персонал. Сразу подумал, что, нас привезли сюда, чтобы поставить меня на место, дескать, я людей пригласил, а их шмонают, как рядовых посетителей. Но позже выяснил, что не совсем прав, некоторым особо доверенным гостям разрешали свободный въезд через Спасские, парадные ворота, без досмотра, но это личные гости царицы и только её; даже княжны приходили ко мне на репетицию ансамбля через Кутафью.

Впрочем, ничего эдакого в досмотре не было, прошлись через металлодетектор, после девочек обшмонали опытные руки молчаливых дружинниц при полном равнодушном молчании стоящей за спинами Соколовой, а после нас всех обнюхали собаки. Когда шмонали девчонок, я попросил, чтобы и меня тоже, того. За компанию. Соколова иронии не поняла, и вашего покорного слугу жёстко облапили. Жёстко это несексуально, профессионально, я был разочарован от души! Кроме «лопатника» с займом от Строгановой «на развитие», что так и таскаю с собой, ничего более не нашли, блокноты их не заинтересовали, перо было в колпачке, и его, тяжко вздохнув, таки оставили (его единственное можно расценивать как оружие, им реально можно пырнуть, и даже насмерть, если знать куда). А вот с собаками возникли проблемы — облаяли. Обе. Первая — большая и красивая лабрадориха, вторая — мелкий шибздик, местная порода, память Альтер-эго на неё не среагировала. Что-то слышал, одна нацелена на взрывчатые вещества, другая — на наркотики и иную химию, думаю, речь о ядах и разных отравляющих газах и компонентах, способных их выделить. Как их на это натаскивают — бог весть, но Саша Годунов определённо пришёлся псинам не по нутру.

— Сидеть! Тузик! Бобик! Шарик!

— Это Принцесса, — помогла мне неулыбчивая кинолог, держащая лабрадориху, не давая вцепиться в меня. Так я узнал, что она — она, а не он.

— А вон то чудо?

— А вон то чудо — Козырёк.

— Не аристократическое имя, — сделал попытку скривиться я.

— А нам и не надо чтобы аристократическое. Надо чтобы химию искал.

— Козырёк, фу! — попробовал достучаться до шибздика. — Я хороший! Хороший я! И невкусный!

Девчонки, уже прошедшие проверку, тихонько смеялись, а ожидающая нас Маша офигевала. А я, кажется, понял, почему у маленького Саши не было собак. Они его не любят! Как тут не развиться взаимности?

В общем, нас отпустили, после чего мы вчетвером (Соколова за воротами свернула к себе) дружно двинулись к главному входу в Большой дворец. Шли не через площадь, а мимо больницы и Малого дворца, но вошли всё же через один из боковых выходов, не через главные ворота — поближе к детскому крылу.

— Сразу сказка? — спросил я, понимая, куда идём. — А переодеться, отдохнуть с дороги, перекусить? В баньке, там, попариться?

— Саш, ты время глянь! — раздражённо фыркнула Маша. Недовольна. Конечно, семья — превыше всего, а я, негодяй, на главную женщину своей жизни забиваю! Которую сам таковой назвал, никто за язык не тянул.

— Маш, идите, я быстро за гитарой, и догоню, — принял я решение.

— Зачем тебе гитара?

— Ксюше обещал спеть песню кота Базилио и лисы Алисы. Она помнит, и обязательно попеняет, если приду без гитары.

Тяжёлый вздох, и разрешение:

— Хорошо, иди. Мы пока игрушки начнём собирать.

Женя потерялась, подставив гостям младшую сестрёнку, и это к лучшему.

Мои спутницы вели себя скромно; Суслова пока держится в принципе неуверенно, шизеет с перемены обстановки и окружения, а тут — цитадель правительницы, куда она ну никак не смогла бы попасть, никогда, если б не моё посещение её дня рождения. Всё больше молчит, смотрит и слушает, и это нормально. Я её сюда вызвал в том числе для того, чтобы зародить в ней чувство уверенности в себе. Если будет вести себя с княжнами всякими как мещанка, жди беды, а так, после посещения Кремля, после того, как окуну её в свою семью, в ней должно проснуться ощущение защищённости, должен включиться борзогенератор. Голицына тоже адаптируется от резкой смены статуса, хотя применительно к Кремлю — чего она тут не видела?

Итак, гитару взял, камзол скинул, подумав, отправил за ним и галстук. Переодеваться не стал, как есть двинулся бегом к спальне мелкой. И застал, как вошёл, интересную картину — четыре девушки разных возрастов убирали игрушки. У Ксюши всегда рассыпана гора игрушек, и уборка оных — тот ещё нервный процесс, но у нас уговор — кто слушает сказку, тот и помогает убирать, даже если не раскидывал. И малая сейчас активно рассказывала Аням об этих правилах.

В общем, она их узнала. Хороший знак, там в клубе было много народу, но обеих моих гостий она запомнила, и пока убрали игрушки (я присоединился — я ж тоже буду слушать сказку… Ага, и рассказывать тоже, но ведь и слушать, что рассказываю!) девочки болтали, как закадычные подруги,