Режиссёр из 45г - Сим Симович

Они попробовали. И когда Николай прижал Зину ближе, а она положила голову ему на плечо и закрыла глаза, Володя увидел то самое — абсолютную правду, абсолютное доверие, абсолютную близость.

— Стоп, — прошептал он. — Замрите. Коля, запиши эту мизансцену. Вот так мы и будем снимать финал.

В павильон снова зашёл Борис Петрович. Директор стоял у двери, наблюдая. Когда репетиция закончилась, он подошёл к Володе:

— Владимир Игоревич, можно вас?

Они отошли в сторону. Борис Петрович закурил:

— Я смотрю на вашу работу и не перестаю удивляться. Откуда у вас это? Этот подход, эти методы?

Володя пожал плечами:

— Читал много. Станиславский, Эйзенштейн. И... сам пришёл к некоторым вещам. На войне человек много думает.

— Вы работаете с актёрами как психолог, — директор выпустил дым. — Вы не даёте им указаний «встань сюда, скажи так». Вы ведёте их к правде изнутри. Это редкий дар.

— Просто... я хочу, чтобы кино было живым, — Володя посмотрел на Зину и Николая, которые сидели в углу и обсуждали сцену. — Чтобы зрители не видели актёров, играющих роли. Чтобы видели людей, живущих на экране.

— Вот именно, — Борис Петрович кивнул. — Это и есть настоящее кино. Продолжайте работать. Я верю в этот фильм.

Когда директор ушёл, к Володе подошла Катя-монтажница. Она держала блокнот, исписанный мелким почерком:

— Владимир Игоревич, я всё записала. Всё, что вы говорили. Про подтекст, про ритм, про правду. Можно я буду приходить на каждую репетицию? Я хочу учиться у вас.

Володя улыбнулся:

— Конечно, Катя. Приходи. Учись. Потом сама станешь режиссёром, кто знает.

Катя засмеялась:

— Я? Режиссёром? Вы шутите!

— Совсем не шучу, — Володя серьёзно посмотрел на неё. — Ты видишь ритм, чувствуешь эмоцию. Это главное. Остальному можно научиться.

Они разошлись ближе к вечеру. Володя остался в павильоне один, записывая заметки. На душе было спокойно и радостно. Работа шла. Актёры росли прямо на глазах. Фильм начинал обретать форму.

Он посмотрел на часы. Шесть вечера. Алина ждёт. Он быстро собрал бумаги и вышел из павильона.

Впереди был вечер с любимой. А завтра — новая репетиция, новые поиски, новые открытия.

Жизнь была прекрасна.

Глава 14

Володя вышел из трамвая на Арбате и сразу увидел Алину. Она стояла у фонарного столба, в лёгком платье цвета топлёного молока, с альбомом для рисования под мышкой. Увидев его, засияла улыбкой, и Володе показалось, что весь вечер стал светлее.

— Здравствуй, — он подошёл, поцеловал её в щёку, вдохнув запах краски и ещё чего-то — лаванды, кажется. — Ты чудесно пахнешь.

— Мыло новое достала, — Алина смущённо улыбнулась. — За полтора рубля. Соседка из комендатуры принесла, сказала — французское, трофейное.

Володя взял её за руку, и они пошли по Арбату. Вечер был тёплым, почти жарким — то самое московское июньское тепло, когда асфальт ещё хранит дневной зной, а воздух пахнет пылью, липовым цветом и жареными пирожками из уличных лотков. Солнце клонилось к закату, окрашивая дома в золотистые тона.

— Как прошёл день? — спросила Алина, прижимаясь к его плечу.

— Хорошо, — Володя рассказывал о репетиции, о том, как Зина и Николай нашли своих персонажей, как Борис Петрович снова приходил смотреть. Алина слушала внимательно, кивая.