Режиссёр из 45г - Сим Симович

Володя смотрел не на закат, а на неё. На то, как она прищуривается, всматриваясь в детали, как кусает губу, сосредотачиваясь, как её пальцы, испачканные углём, уверенно создают линии. Она была прекрасна. Не классической красотой — нос с горбинкой, рот широковат, лицо угловатое. Но в ней была какая-то особенная прелесть — живость, искренность, одухотворённость.

— Ты смотришь на меня, — Алина подняла глаза от рисунка, улыбнулась.

— Смотрю, — признался Володя. — Ты красивая.

— Неправда, — она смутилась. — Я обычная.

— Для меня ты самая красивая, — Володя наклонился, поцеловал её в висок. — Самая лучшая.

Алина закрыла альбом, отложила в сторону. Повернулась к нему, обняла, положила голову на плечо. Они сидели так, обнявшись, наблюдая, как солнце медленно скрывается за крышами домов, как небо меняет цвета — от золотого к розовому, от розового к лиловому, от лилового к тёмно-синему.

— Володя, — прошептала Алина, — мне так хорошо с тобой. Как будто я всю жизнь ждала именно этого. Вот так сидеть рядом и просто быть счастливой.

— Мне тоже хорошо, — Володя гладил её по волосам. — Очень хорошо.

Стемнело. Фонари вдоль набережной зажглись — тусклым, жёлтым светом. На противоположном берегу замерцали огоньки окон. Река почернела, стала похожа на расплавленное олово. Прохладой потянуло от воды.

— Тебе холодно? — спросил Володя, чувствуя, как Алина поёжилась.

— Немного.

Он снял пиджак, накинул ей на плечи. Алина благодарно прижалась к нему:

— Спасибо.

— Пойдём, провожу тебя, — Володя помог ей встать.

Они шли по ночной Москве медленно, не торопясь. Улицы опустели — кое-где горели окна, изредка попадались прохожие. Луна взошла, большая и яркая, освещая дорогу серебристым светом. Где-то вдали играл патефон — тихо, еле слышно, какой-то старый романс.

— Потанцуем? — вдруг предложил Володя.

— Здесь? — Алина удивлённо посмотрела на него. — Посреди улицы?

— А почему нет?

Он обнял её за талию, взял её руку в свою. Алина положила голову ему на грудь. И они начали медленно кружиться прямо на пустынной улице, в лунном свете, под далёкую музыку патефона. Неловко, сбиваясь, но им было всё равно.

— Ты сумасшедший, — тихо засмеялась Алина.

— Возможно, — Володя прижал её ближе. — Но мне нравится быть сумасшедшим с тобой.

Они танцевали, пока музыка не стихла. Потом просто стояли, обнявшись, под луной.

— Алина, — Володя заговорил серьёзно, — я хочу, чтобы ты знала. Ты — самое важное, что со мной случилось. Самое лучшее. Я не знаю, что было бы со мной, если бы я тебя не встретил, но... но с тобой я впервые чувствую, что живу по-настоящему.

Алина подняла голову, посмотрела ему в глаза. В лунном свете её лицо казалось почти неземным.

— Я тоже, — прошептала она. — Я так долго была одна. Так долго думала, что так и буду всю жизнь. А потом появился ты. И всё изменилось. Как будто мир стал цветным.

Они поцеловались — долго, нежно, забыв обо всём на свете. Луна светила на них, ночная Москва спала вокруг, и только они двое существовали в этом моменте.

Когда дошли до дома Алины, она не хотела отпускать его:

—