Великая река - Токацин

— На что тебе эта кислятина? — мигнул Фрисс. Сок матлы сопровождал его с тех пор, как он ступил на пристань Темицаты — это, похоже, была единственная приправа, которую знали на острове. Речник только удивлялся, как куванцы, жившие на Реке, могли так быстро забыть, на что нужны пряные травы, и где их берут. Матла, кислая, как неразбавленный сок Кууси, лилась тут и в рыбу, и в лепёшки, и в питьевую воду, и Фрисс уже не знал, куда от неё деться.

— Приятный вкус, — пожал плечами Некромант.

Воды Лингского Пролива омывали корни старой Кийчи. Восточные ветви дерева поломали штормовые ветра, западные лежали на молодых побегах, мешая им пробиваться сквозь ил, и жители соседних домов ломали и подпиливали их, пока не остались толстые обрубки. Пучки листьев, оставшиеся без ветвей, пробивались из каждой щели в стволе, и Фрисс, взбираясь по шатким лесенкам в хижину, пристроенную к дереву, боялся поскользнуться на листе и рухнуть в солёный ил. Широкий и гладкий путь наверх загородила Двухвостка — она улеглась на пне и задумчиво объедала листья со ствола, иногда отвлекаясь на ворох тростника, принесённого Речником. На панцире Двухвостки, обнюхивая свежий шов на спине — края раны ещё не срослись, и шерсть вечно намокала от просочившейся сукровицы — разлёгся Алсаг. Он вопросительно шевельнул ухом, когда Фрисс остановился рядом.

— Ничего нету, — развёл руками Речник. — Доберёмся до материка — там напьёшься.

Алсаг разочарованно фыркнул и прикрыл глаза.

— Смотришь на Ургул? — Речник сел рядом с Некромантом на скамейку, повисшую над водой. Нецис глядел, как мрак поглощает заросли, а над каналами вспыхивают вереницы огней. Тысячи факелов пылали над гаванью Алаци — тут знали о мертвяках, напугавших столицу, и шептались вполголоса о чудовищах, затаившихся в болоте. Красная звезда Ургул едва заметно мерцала на восточном небосклоне. Ярко-алая Джагнула, только что выглянувшая из-за горизонта, вмиг её затмила — в пламени Джагнулы священный Ургул казался крохотным и тусклым. Нецис взглянул на небо и еле заметно поморщился.

— Ургул священен для нас, а Джагнула сияет над Страной Кеснек, — вздохнул он, опуская взгляд к тёмной воде. — Паром придёт на рассвете. Ты знаешь, Фрисс, я не люблю море, но я рад был бы отплыть прямо сейчас.

— О-хо-хо, — вздохнул Речник, глядя на пылающее устье Алаци. — Я тоже, Нецис… Знаешь, с тех пор, как мы высадились в Темицате, я ни разу не видел снов. Ни ночью, ни днём.

— Тебе мало беготни наяву? — беззлобно хмыкнул Некромант. — Отдыхай, пока ночи темны.

— Я видел один сон на Макеце, — Фрисс повернулся к магу, и тот беспокойно зашевелился. — Не очень приятный сон. И я хотел бы кое-что выяснить…

Что-то заставило его открыть глаза, а сердце — забиться быстро и часто. Вокруг колыхался мрак, и смутные отблески факелов, весь вечер мешавшие Речнику уснуть, теперь не сочились сквозь щели в стенах. Пол дрогнул от сильного удара, переплетённые прутья захрустели. Что-то с мокрым звуком проскользнуло под дверной завесой и плюхнулось на пол. Фрисс потянулся к мечам и закричал от сильной боли — чьи-то челюсти, как капкан, сомкнулись на лодыжке.

Меч полыхнул багровым огнём, отразился в зеленовато-белесых глазах и рассёк чешуйчатую плоть. Огромная пасть распахнулась перед лицом Речника, он оттолкнулся от пола, дёргая укушенной ногой, и прижался спиной к стене.

— Хаэ-эй! — крикнул он, глядя на широкий пролом в полу. По циновкам, шлёпая широкими плавниками, проворно ползла огромная двуглавая рыба, и из глаз её сочился холодный зелёный свет. «Мертвяк?!» — успел подумать Фрисс, прежде чем тварь оттолкнулась от пола и прыгнула ему на грудь.

На миг зубы сомкнулись на выставленной вперёд руке Речника — и глаза мёртвой твари погасли, а туша повалилась на пол. Холод пробежал от пальцев Фрисса к плечу, рука отяжелела.

— Попробуй серебра! — Фрисс орал во всё горло, надеясь, что не всех в этом доме сожрали, и бил кулаком по чешуйчатым головам, метя в глаза. Липкая жижа брызнула в лицо, Речник сплюнул и пинком сбросил кусачую тварь обратно в пролом. Тут же он чуть не упал следом — нога, прокушенная мёртвой рыбой, распухла и онемела.

— Хаэ-э-эй! Нецис! Алсаг! — Речник, цепляясь за стены, дотянулся до дверной завесы. Кот, метнувшийся на встречу с диким воплем, чуть не сбил его с ног. В свете дальних факелов Флона, свирепо урча, грызла хвост огромной нангалики. Рыба хлестала её плавниками по морде, Двухвостка жмурилась, но челюсти не разжимала. Вторая нангалика вцепилась в лапу Двухвостки.

— Пшло! — Фрисс ткнул кулаком в плавник. Холод прокатился по руке, глаза рыбы остеклянели. Двухвостка благодарно фыркнула, не прекращая жевать.

— Фрисс, замри! — не своим голосом завизжал с верхней скамьи Нецис. Речник вздрогнул и закашлялся от смрада гниющей плоти. Что-то длинное, кольчатое, покрытое короткими шипами шмякнулось ему под ноги, содрогаясь в агонии, и растеклось лужей с обрывками кожи.

— Стой на месте! — Нецис на миг повис на ветке, прежде чем приземлиться на скользких корнях, и направил мерцающую ладонь на лужу. Что-то шевелилось, извивалось в вонючей жиже. Зелёный огонь потёк по ней, как горящее масло по воде. Речник, оцепенев, смотрел, как всякое шевеление прекращается в светящейся слизи. Внизу, среди корней, всплыла кверху брюхом давно протухшая нангалика.

— Фрисс, покажи руки, — глаза Нециса горели зеленью чуть ли не ярче глазниц мертвяков. Речник протянул ему пустые ладони, измазанные рыбьей кровью и илом.

— Всё хорошо, — кивнул Некромант. — Ты не заражён. Алсаг, стой где стоишь! Что у тебя на боку?

Он смахнул с кошачьего меха клок тины, деловито прощупал шерсть. Алсаг хрипло мявкнул, озадаченно глядя на Речника.

— Нецис, в доме… я не знаю, там живые-то есть?! — выдохнул Фрисс, стряхивая с себя оцепенение. Флона выплюнула жёсткие плавники и покрытые роговой бронёй головы и медленно повернулась к людям. Нецис с присвистом вздохнул и стиснул её морду с двух сторон, силой разжимая челюсти. Изумлённая Двухвостка замерла, боясь шевельнуться, и стояла неподвижно, пока Некромант вливал ей в глотку полную флягу матлы.

— Не всё полезно, что в рот полезло, — пробормотал колдун, и Фрисс удивлённо мигнул — такого от Нециса он ещё не слышал. — Личинки… Фрисс, где ещё остались рыбы? В твоей комнате?

Он сбросил в воду ту рыбу, по которой потопталась Двухвостка, и заглянул в хижину. Несколько мгновений они с Речником смотрели на пролом в полу и чёрных прилипал, поедающих тушу бывшей хозяйки-нангалики. Потом Нецис провёл рукой по краям дыры, и под полом вспыхнул холодный огонь.

— Люди живы, Фрисс, — он кивнул на дальнюю дверь. — Я был